Счастливый ребенок. Универсальные правила

Цифровая зависимость

Данные, которые я приводил выше, касались нашей общей цифровой зависимости – взрослых, подростков. А как дела обстоят с самыми маленькими?

По данным Фонда Генри Кайзера в 2017 году шестилетний американский ребенок проводит с гаджетом семь с половиной часов в день. 75 % детей имеют телевизор в своей спальне, 68 % двухлетних детей регулярно используют планшеты, а у 59 % двухлеток есть собственный смартфон.

Что в целом и понятно – не делиться же с ребенком собственным гаджетом? Думаю, что примерно так рассуждают молодые родители, которые и сами уже во всю сидят на крючке цифровой зависимости.

То, что это именно болезнь, сейчас стало уже предельно понятно. В 2017 году исследовательская группа Корейского университета в Сеуле, возглавляемая профессором Хюнг Сук Сером показала, что биохимические изменения в головном мозгу гаджетозависимых идентичны изменениям при наркомании.

Исследователи сопоставили реакцию мозга наркоманов на наркотик и реакцию мозга людей, зависимых от гаджетов, на гаджеты. Выяснилось, что такие наиважнейшие нейромедиаторы как ГАМК, глутамат и ряд других, работают в такой ситуации одинаково. Причем наиболее существенные изменения в работе данных нейромедиаторов наблюдались в зонах мозга, отвечающих за импульсивное поведение и чувство тревожности.

Проще говоря, когда цифрозависимый человек находится без телефона, у него возникает чувство тревоги, как у наркомана, который лишился очередной дозы. Стоит ли удивляться, что в среднем владелец смартфона проверяет его 150 раз в день! То есть, если вычесть восьмичасовой сон, почти каждые 6 минут.

Впервые термин «цифровая зависимость» появился в Южной Корее, где количество людей, страдающих этой зависимостью в патологической форме, уже перевалило за 35 %. При этом патологической формой считается состояние, когда изменения в коре головного мозга свидетельствуют о том, что ее объем сократился более, чем на 10 %. То есть речь идет по сути об усыхании мозга.

Теперь, впрочем, про цифровую зависимость говорят уже во всех развитых странах – в Великобритании, США (там заболеваемость оценивается сейчас в 15 % от всего населения) и Китае. Китай, кстати сказать, действует на опережение: пока все в растерянности, он уже в 2008 году сделал данный диагноз официальным и для лечения данных пациентов там построены специальные трудовые лагеря, в которых на цифровой диете содержат особо цифрозависимых.

Международная медицинская общественность достаточно консервативна, свои классификации болезней она меняет нечасто – десятилетия зачастую проходят.

Но вот в 2018 году, еще до начала очередного пересмотра, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила, что в новой международной классификации болезней (МКБ-11) диагноз «цифровая зависимость» будет обязательно.

Параллельно исследователи, работающие в рамках проектов ВОЗ, готовят свои рекомендации. До сих пор они выглядели следующим образом: дети от 0 до 3 лет не должны пользоваться экранами, дети дошкольного возраста (3–7 лет) могут смотреть телевизор или другой цифровой носитель до 30 минут в день, в возрасте с 7 до 10 лет – не больше 50 минут в день. Старшие школьники (11–18 лет) – последовательно от одного часа до трех часов в день. Речь идет о всех экранах совокупно: телевизор, компьютер, смартфон, планшет.

Впрочем, под давлением нарастающей цифровизации нам, вероятно, следует ждать каких-то послаблений. Как норму массы тела в нашем стремительно толстеющем обществе постоянно сдвигают вверх (эффективный, надо сказать, способ улучшения статистики по ожирению), так и тут нормы рекомендуемого экранного времени будут двигать.

Так, например, Американская ассоциация педиатров, по состоянию на 2017 год, думает о том, чтобы сохранить для детей полный запрет на экраны до полутора лет, а с двух до шести лет предполагается разрешить один час. Дальше еще сложнее: в возрасте с шести до восемнадцати лет деликатно говорят о необходимости «ограничения медианагрузки».

И понятно, почему сформулировать норму экранного времени в школьном возрасте становится все сложнее – дело даже не в зависимости, которая толкает детей бесконтрольно сидеть в смартфонах и компьютерах, а в том, что и система образования переходит в цифровую среду. А на механику образования врачи, к сожалению, влиять не могут, хотя намек от них исходит весьма, на мой взгляд, недвусмысленный.