Счастливый рыжий закат

И я обняла всех, кто мне помогал. Парикмахер так тот и вовсе прослезился. Я почувствовала, как было приятно этим людям. Как, наверное, редко они слышат теплые слова в свой адрес. Может быть, настоящие сногсшибательные аристократки не ведут себя так, как я сейчас, но мне все равно!

И вообще…Будь что будет!

Я спускаюсь вниз, в гостиную. Девушки, помогавшие мне собраться, кланяются милорду Швангау и уходят. Мы остаемся вдвоем.

— Вы прекрасны, — хрипло говорит мужчина.

Я протягиваю ему руку.

Он склоняется над ней.

— Пожалуйста, не сердитесь на меня.

Я вдыхаю его какой-то особенный, свежий запах. Запах ветра. Запах свободы. Закрываю глаза — и стараюсь не двигаться. Наконец он нежно касается моих губ, привлекая к себе.

— Рене… — его пальцы пробегают по моей шее, обнаженным ключицам.

— Огненная колдунья… — обжигает его шепот.

Я тянусь к нему навстречу…

Стук во входную дверь.

Вздрагиваю.

— Тише, — прижимает к себе.

Мгновение мы смотрим друг другу в глаза, и милорд идет открывать дверь.

— Это за нами, — говорит он будничным голосом из коридора. — Пора ехать во дворец.

Сердце бешено билось под сталью шелка. Казалось, оно сейчас разнесет изумруды в пыль! Это было какое-то дикое чувство утраченной власти над собой. И это пугало.

— Рене? — заходит он обратно в гостиную. В руках — серебристая накидка. — Вы позволите? Нам пора.

Всю дорогу до дворца мы так и не проронили ни слова. Каждый смотрел в окошко со своей стороны и думал о своем.

15

Я настолько погрузилась в свои мысли, что спокойно отнеслась и к роскошному величию дворца, и к той части придворных, что оглядывали меня как заморскую зверушку.

Не успела я попытаться расстроиться по этому поводу, как услышала:

— Рене! Вы выглядите…потрясающе! Милорд Швангау — добрый вечер!

К нам присоединились и милорд Бартон, и его супруга.

— Я рада, что ты не пришла сюда серой мышкой, — сказала наша завкафедрой. — Милорд Швангау, вам за это — отдельное спасибо!

— Уверен — в чем бы ни пришла миледи Агриппа — она была бы прекрасна, — уверенно сказал человек, с которым мы разругались сегодня из-за персикового платья, — Дамы! Вы позволите принести вам шампанское?

Мы благосклонно кивнули.

Я увидела и заведующего кафедрой огня — милорда Орвела, и заведующего кафедрой земли — милорда Меграса, и целителя Ирвина Лидса с зеленокожей высокой блондинкой потрясающей красоты в открытом платье, будто сотканном из розового жемчуга.

— Ах, как красиво! — не выдержала я и указала на них миледи Бартон.

— Да! Я так рада, что Ирвин счастлив! А какие возможности в области психических расстройств! Вы в курсе? Потрясающие результаты! Я имею в виду реабилитацию детей, пострадавших в Ваду.

— Да, я…

Я не успела договорить, потому что милорд Меграс и милорд Орвел подошли поздороваться.

— Вот наконец-то его величество имеет возможность быть довольным и магами, и нашим университетом! — милорд Орвер просто светился от счастья. — А то у него все военные в приоритете.

— Да-да, — закивал милорд Меграс. — Они сами за все берутся, все умеют, все успевают.

— Ваша правда, господа, — поддержал коллег супруг госпожи Бартон. Он курировал кафедру воздушников. — А то у меня самых перспективных студентов военные начинают еще с седьмого курса вербовать. И переманивают же!

— И у меня так же, — поморщился огневик.

— Не будем забывать, господа, что его величество и военные имеют причину так поступать, — присоединился к ним Ирвин Лидс. — Ведь несколько лет назад, когда был совершен ряд покушений и на Ричарда Тигверда, и на миледи Веронику, и даже! Даже! На его величество — ни университет, ни его тогдашний ректор ничего не смогли сделать. Со всем разбирались сами военные. И целители — даже когда была вспышка морового поветрия в Норверде.

— Но сейчас же все не так! — с жаром заявил милорд Орверд.

— Не так, — поклонился ему главный императорский целитель. — И, я думаю, его величество заметил это.

— Нам действительно полезно возвращать наши позиции, — серьезно ответил им милорд Швангау. — Однако мы отработали в тесном взаимодействии с военными — четко и слаженно. Мне кажется, что его величество оценит и это.

Мы с миледи Бартон переглянулись. Стоило высокому университетскому начальству собраться вместе, как они немедленно начинали обсуждать вопрос о возвращении магам утраченные позиции. Забавно было наблюдать, что даже праздник во дворце не стал исключением.

— Добрый вечер! Миледи! Милорды! — к нам подошли студенты во главе со старостой водников.

Я уже хотела поприветствовать его радостным «Дин», но тут преподаватели чуть поклонились — даже милорд Швангау — и произнесли:

— Ваша светлость! Приятного вечера.

А я и забыла, что он — герцог.

К моему удивлению, во дворце оказалось много людей, которые искренне радовались за меня. И вообще — большое количество знакомых.

Подходили студенты и их высокопоставленные родители. Удивительно, но сегодня в них я не замечала того гонора, который меня так раздражал во время преподавания у первых курсов.