Счастливый слон

Я долго думала, идти мне в эту оранжерею с мужиком или нет. Правда долго. Весь остаток этого дня и еще целый следующий. То есть сначала-то я об этом не думала, потому что чего тут думать-то, мне было совершенно ясно, что никуда я не пойду, еще чего, но время шло, делать было особо нечего, а тут все-таки развлечение, да еще в оранжерее.

Почему бы, строго говоря, и нет? Под конец этот самый Василий вел себя вполне прилично, разговаривал вежливо, а перепутать каждый может, там темно было, в этом ресторане... Кстати, кто он хоть такой-то?

Порывшись в сумке, я вытащила визитку. На карточке скромным золотым шрифтом с завитками было вытиснено: «Редькин Василий Сергеевич. Каппа-банк». И несколько телефонов с адресами. Подумаешь, тоже мне, банковский работник. По виду больше на начальника охраны похож. Или на хозяина автобазы. Хотя, конечно, что я понимаю в этой их современной жизни, кто на кого похож. Главное, что не похож на мужчину моей мечты. С другой стороны, такого, может быть, и вовсе не существует. А если существует, то как, интересно, он должен при этом выглядеть?

Я задумалась. Как-то раньше мне не приходила в голову эта мысль. Сосредоточившись, я попыталась представить себе нужный экземпляр. Джеймс Бонд с седыми висками. Ну ладно, а если всерьез? Внешность, в конце концов, не главное. А что главное? Чтоб был умным. И не пошлым. И все же не отвратительным с виду, моего возраста или чуть постарше, лучше, если высокий, в приличной форме... не в военной, естественно, а в физической. Но главное – чтоб не дурак. Чтоб с ним разговаривать было можно. Образование не помешает, опять же... Ну, и с деньгами, а то ему же самому неудобно будет. В общем, все вместе получалось подозрительно похожим на моего собственного мужа. Бывшего, можно сказать, мужа. Стоп. Перестать об этом думать сейчас же. Подумать о чем-нибудь приятном.

Интересно, зачем этот далекий от идеала мужик приглашал меня в какую-то оранжерею? Что он хотел там делать? Нетривиальная, между прочим, идея – оранжерея. Это любопытно хотя бы из чисто этнографических соображений – узнать, зачем в современной Москве приличные люди ходят в оранжереи и чем там занимаются. Цветочки нюхают для поднятия аппетита? О, загадочная русская душа. Теперь, кстати, и моя снова тоже. Так что надо разобраться. Хотя бы ради науки. Я совершенно не вкладываю в это никаких других смыслов, кроме этнографического. А что Василий смотрел на меня, как на человека... Как на женщину... С интересом. Он ведь смотрел? Да, и даже говорил что-то по этому поводу. Впрочем, неважно. То есть важно, конечно, но не определяюще. Или определяюще? Пошла бы я изучать с ним оранжереи, если бы он на меня вообще не смотрел?

Фу, дура какая! Да если бы он не смотрел, он бы меня и не позвал, облей я его хоть двадцать раз супом. Просто я ему понравилась, вот тебе, выкуси. Потому что я прелестная. И вообще. Почему бы мне не выйти в люди, как человеку? Ничего в этом такого нет. Я перевернула визитку, которую до сих пор держала в руке, и набрала номер, написанный на обратной стороне.

Трубку сняли на втором гудке.

– Слушаю!

Нет, противный все-таки мужик. Чего он так гавкает? Может, бросить к черту трубку? Нет, назло не буду. Я ему не девочка.

– Добрый день, Василий. Это Лиза. Ну, помните, из ресторана? Я еще вас супом облила?

Да, не возьмут меня в дипломаты. Ну кто так разговаривает? Вспоминать лишний раз про этот злосчастный суп было невежливо и вообще идиотство. Хотя про суп я сказала, чтобы как-то замазать «Лизу из ресторана». Вот что было действительно ужасно, и я это поняла, только выговорив, и что мне оставалось делать? Но мой собеседник, кажется, не уловил моих душевных терзаний.

– А, да-да. Добрый день, Лиза, конечно, помню, рад слышать.

И что я должна говорить? Сама напрашиваться в эту клятую оранжерею?

– Я вас ни от чего не отрываю? Я просто подумала...

– Да нет, все нормально. Просто я работаю тут немного. Есть планы на вечер?

Он меня приглашает или что? Как это понимать-то?

– Нет, никаких определенных не было. Я...

– Тогда как насчет оранжереи? С меня причитается.

Наконец-то. Родил.

– Ну... В принципе, наверное, можно было бы...

– Тогда в девять жду на месте. Раньше я не успею.

Да что же это такое? Что я ему – солдат на плацу? И где оно, это место?

– Василий, а где это?

– Ну как? Оранжерея-то, она ж одна. Там, прямо у входа, я подъеду.

– Василий, извините, но я не знаю, где это.

– То есть как не знаю? Совсем?

– Совсем.

– Не москвичка, что ли?

Это-то тут при чем? Неужели загадочная оранжерея – новая московская примечательность, которую стыдно не знать? Надо будет срочно спросить у Дашки.

– Ну... Москвичка, но все равно. Допустим, я отстала от жизни. И что теперь делать?

Правильно, так его. Надо самой задавать вопросы, пусть он корячится.

– Ну, чего делать? Давай тогда без четверти у Пушкина на Тверской. Его знаешь?

Так. Кажется, он издевается. Сейчас вообще никуда не пойду.

– Знаю.

– Ну вот. Мобила твоя у меня определилась, не потеряемся. До встречи.