Счастливый Цезарь

– Отсюда досрочного нет освобождения, – тихо сказал Андрей Петрович. – Все пожизненное отбывают заключение, и я не слыхал, чтобы кто-то выбрался раньше иль был помилован.

– Ты не знаешь, Чиновник, – еще как выбирались!

– Я не слыхал, – сказал Андрей Петрович. – Если по-человечески рассуждать, то нет другого пути отсюда, как только через смерть. Люди надеются на знание, конечно, в Науку верят, что приоткроет Наука запертые врата, но это все лишь в виде надежды. Я сам ищу спасения, – добавил, понизив голос, Андрей Петрович.

Поглядел на него Цезарь.

– Не мне тебе про спасение рассказывать, – произнес он загадочные слова, – когда ты у самой главной возможности поставлен.

– Какой такой возможности? – совершенно искренне был поражен его словами Андрей Петрович.

– Это ты сам должен открыть для себя. Там, где твоя Смерть – наша жизнь только начинается! Ты сейчас мне помоги. Не можешь спасти меня – не надо! Отправь меня опять туда, где я был Цезарь! Где мне не надо больше таить свою природу, и нужен я другим. Здесь, в этом проклятом закутке времен, я и высунуться не смею наружу – сгноят в палате умалишенных! “Почему это вы себя Цезарем считаете, а нас, получается, – презираете?” – так мне совсем недавно одна дамочка сказала. Вы понимаете, что то, как вы себя ведете – это плевок в лицо всем окружающим? – горько улыбнулся Цезарь.

– Там все будет так, как уже было и пережито! – воскликнул Андрей Петрович.

– Пусть! все лучше, чем это прозябание! – тут Цезарь-Проситель наклонился к Андрею Петровичу и сообщил: – В нашей жизни мы все время одно и тоже переживаем. Не в новизне суть, а в качестве. И потом, разве сравниться Путеводителю с желанным местом? Тут главное доехать, а читать про станцию можно сколько хочешь… Да только и тут мы не ищем новых мест, а выбираем любимые одни и те же пенаты…

– Как хочешь! – сказал Андрей Петрович. – Это я могу для тебя сделать. А только опять ведь сюда, боюсь, тебе придется возвратиться… – вдруг осенило его.

– Кто знает, – улыбнулся хитро Цезарь. – К тому времени ты, может, чуть переменишься и выпустишь меня из Проклятого Круга.

Поднялся Андрей Петрович из-за стола, повел рукой и очертил квадрат, и тут же открылся проход. Махнул на прощанье рукой и ушел туда Цезарь.

* * *

Сильно подивился тому, что он сотворил, Андрей Петрович. “Как это я сделал? – спрашивал он себя снова и снова и даже рукой водил, очерчивая в очередной раз маленькие воротца, однако второй раз и третий никакого прохода не открылось. Стал думать Андрей Петрович, что ему это все приснилось или привиделось. И от таких мыслей сильно он хмурился. Тут в отдалении показались возвращающиеся Борцы за Права Человека. Вид у них был сильно помятый и не такой настойчивый, как прежде. Двоих недоставало.

– Где же ваши два товарища? – полюбопытствовал Андрей Петрович.

– Они до Конца пошли, – мрачно ответил один из Борцов.

– Вот видите, – сказал Андрей Петрович. – А вы мне не верили. Это еще хорошо, что вы возвратились. В иные времена, когда ужасов не напускали, а попросту всех приканчивали, кто туда шел (он махнул рукой в направлении, откуда возвратились борцы), так легко вы не отделались бы…

– А ты, чиновник, – антисемит. К инакомыслящим плохо относишься, – стал соблазнять его один из борцов.

– Я к арабам ничего не имею, – не поддался Андрей Петрович.

– При чем тут арабы? – искренне подивился защитник людей.

– Так они же семиты, и религия и язык у них почти те же, что у евреев.

– Вот оно что, – присвистнули борцы за права, – грамотный ты, однако. Зря только – к нам нельзя так относиться.

– Да никак я к вам не отношусь! – в сердцах воскликнул Андрей Петрович. – Вам и невдомек, что имеются люди не хуже вас, которые к вам никак не относятся. Вы бы попросили, не выделяя себя – другое, может, дело вышло бы… – тут Андрей Петрович задумался на миг и сказал: – Вон туда идите, – и, как будто осененный вдруг знанием, махнул рукой. И открылась дорожка поганая, узенькая дорожка, так что и ступать на нее было противно.

– Разве это путь к тому, за что мы боремся? – воскликнули Борцы.

На что им Андрей Петрович из Священного Писания цитаткой ответил:

– Входите узкими вратами, широкий путь ведет к погибели… – сказал он.

Трое борцов посовещались и ушли по тропке, которая тут же за ними и провалилась. Двое других остались, но с ними общаться Андрей Петрович не стал. Вмиг отгородился толстой стеной и уже совсем приготовился к тому, чтоб в себе до конца дня от всех затвориться, как вернулся смешной мужичок.

– Ты прав был, Чиновник! Зря я тебе, дурак, не поверил! – объявил мужичок добродушно.

– Ну вот видишь, сказал ему на это Андрей Петрович, отворяя ему дверь, которую уже приготовился захлопнуть.

Мужичок с любопытством оглядывался.

– Пустовато ты живешь, я смотрю, – сказал он, наконец. – Слушай, Чиновник, а мой двигатель ты все-таки недооценил! – прищурился.

– Ты из горла пил когда-нибудь? – усмехнулся Андрей Петрович.

– Хе! – так и фыркнул в ответ мужичок, мол, о чем ты спрашиваешь?

– Так вот и представь себе, ты в бутылку дунул – она у тебя из руки выскользнет?