Счастливый удар

Дэвид заслуживает трепку, и все парни ждали возможности оказаться тем, кто осуществит расправу. Но лучшей расплатой станет та, для которой мне не потребуется разбивать костяшки в кровь или кому-то из нас пропускать пару следующих игр.

Нет, надо, чтоб костяшки разбил он. Месть – это блюдо, которое подают холодным, и я хочу, чтобы Ремер окоченел.

– Ты прав. Забавно, что он думает, будто мы этого не замечаем.

– Я здесь, черт побери, – огрызается Дэвид.

Мы продолжаем игнорировать его, и я почти ощущаю в воздухе вкус его ярости.

– Интересно, что будет, если мы перестанем его защищать, – говорит Мэтт.

Мне на плечо ложится рука и толкает, и я позволяю свои губам расползтись в улыбке. Прикидываясь дурачком, я непонимающе смотрю на Дэвида и спрашиваю:

– Что? Тебе есть что добавить?

– А как же «мы не обсираем своих товарищей»? – рычит он, ощерившись.

– Ты мне не товарищ. Ты никогда не будешь достоин этого звания или места в этой команде. Будь моя воля, ты никогда не попал бы в состав других команд.

Ему не требуется много времени, чтобы замахнуться и неожиданно сильно ударить меня. Когда его кулак врезается мне в лицо, я улыбаюсь. Боль мгновенная, и кожа над бровью лопается. Теплая кровь струится по лицу и капает на лед.

Вокруг раздаются крики, но я продолжаю смотреть на Дэвида, наслаждаясь тем, как его желваки ходят от слепой ярости.

– Спасибо, – говорю я ему тихо.

Мэтт вмешивается и начинает отталкивать Дэвида от меня.

– За что? – кричит тот.

– За доказательство того, что мусор действительно способен вынести себя сам.

* * *

Через час я заштопан и сижу на пассажирском сиденье в машине Мэтта. Его телефон подключен к порту, и наше молчание разбавляет «Мой худший враг» Лит.

Мэтт не позволил мне сесть за руль после сильного удара в голову и пообещал пригнать мою машину завтра.

Поездка домой проходит быстро, и, когда мы заезжаем на свое парковочное место, я говорю:

– Спасибо, что поддержал меня. Я это ценю.

Он ставит машину на ручник и выключает двигатель.

– Не беспокойся об этом. Теперь ты один из нас, а мы заботимся друг о друге. Я уже несколько месяцев ждал повода набить морду этому козлу, но такая победа даже круче.

– Как думаешь, сколько игр он пропустит?

– Как минимум три. Тренер никогда не выглядел таким злым. Думаешь, тебе тоже достанется?

Я тянусь назад и достаю с заднего сиденья наши сумки. Бросив сумку Мэтта ему на колени, я перехватываю свою покрепче, и мы выходим.

– Вероятно, – говорю я, пока мы идем по тротуару. – Ремер ударил меня не просто так.

– Он не посадит тебя.

– Нет, не посадит.

Мэтт открывает дверь в подъезд, и мы входим, поднимаясь через одну ступеньку.

– Не буду врать, чувак, когда он тебя ударил, ты был похож на психа. Эта кровожадная улыбка? Нет, спасибо.

– Может, Ремер сегодня увидит меня во сне.

– В кошмарном, – давится смехом Мэтт.

Когда я вставляю ключ, оказывается, что наша дверь уже отперта, и я вопросительно смотрю на Мэтта. Он лишь пожимает плечами, открывает дверь и, даже не потрудившись снять обувь, проходит в свою комнату.

Следующий выдох вырывается из легких, когда в мою грудь врезается маленькое тело и обнимает стальной хваткой. Я улавливаю знакомые духи, и мои висевшие по бокам руки медленно обнимают девушку.

– Ты в порядке? Морган позвонила и сказала, что Мэтт сказал ей, что ты подрался. Что случилось? – торопливо спрашивает Ава.

Я отстраняюсь и вижу, как ее глаза потрясенно округляются. Она обводит пальцами зашитую рану над моей левой бровью.

– Все не так плохо, как выглядит.

Накрыв ее руку своей, я отвожу ее от лица и переплетаю наши пальцы.

– Это Дэвид, да? Вот придурок. Мне так чертовски жаль, что это случилось, – вздыхает она.

Пожав плечами, я слабо улыбаюсь:

– Оно того стоило. Поверь мне.

– Нет, не стоило. Он не стоит твоей боли.

– Перестань, – бормочу я, нежно прихватывая ее подбородок и заставляя посмотреть на меня. В ее глазах слишком много печали. – Я не могу изменить прошлое, но могу проследить, чтобы он не ушел безнаказанным за то, что сделал. Верь мне, когда я говорю, что согласился бы и на сотню ударов, если бы это значило, что он будет наказан за то, что обидел тебя.

Ава ласково улыбается.

– Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя золотое сердце?

– Мало кому выпадал шанс узнать это.

– Мне выпал.

Я наклоняюсь, пока наши губы не соприкасаются, ее дыхание смешивается с моим.

– Да, детка. Тебе выпал.

Не теряя ни секунды, она поднимается на цыпочки и целует меня. Я рычу от ощущения ее губ на своих, наплевав на то, каким озабоченным при этом выгляжу.

Ава подается навстречу, прижимаясь грудью к моей. У меня в мыслях нет сомнений: ничто в жизни не сравнится с ощущением ее тела вплотную к моему и тихих звуков ее удовольствия, проникающих мне в рот. Я продолжаю брать и брать от нее, совершенно одержимый тем, как она делает то же самое.

Я кладу ладони ей на талию и сжимаю, впиваясь пальцами в кожу. Сильное чувство собственности заставляет меня провести вниз по ее бедрам и заднице, прежде чем подхватить на руки.

Моя, моя, моя.