Счастливый удар

Я многозначительно поднимаю брови, глядя на его внешний вид. На нем только клетчатые боксеры и белые носки – ну и наряд. Его грудь вспотела, и я морщу нос.

– Кто это, детка? – доносится смутно знакомый голос из глубины огромного дома.

Адам проходит мимо меня, закрывая за собой дверь. Едва касаясь моей спины, он начинает уводить меня от двери.

– Что ты здесь делаешь?

Я ухмыляюсь, многозначительно шевеля бровями.

– Кто это?

– Никто. Просто левая девчонка из бара, – заикается он, избегая зрительного контакта. – Почему ты здесь? У нас нет планов, не так ли?

– Нет, я пришла поговорить. Если я не вовремя, могу вернуться в другой раз, – предлагаю я.

Его отказ удивляет и, честно говоря, немного ранит.

– Нет, все хорошо. Просто дай мне переодеться, и мы сходим выпить кофе или что-нибудь в этом роде. Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Он вбегает в дом, оставляя меня стоять в полном замешательстве.

Что, черт возьми, только что произошло? Раньше у него никогда не было проблем с демонстрацией своих завоеваний. Почему он такой пренебрежительный и скрытный?

Дверь снова распахивается, и мне приходится подавить вздох, когда я вижу пару прищуренных голубых глаз.

– Ты, – усмехается девушка, выходя на улицу.

Бет Уинстон – последний человек на Земле, которого я ожидала увидеть выходящим из дома Адама в одной только мешковатой футболке. С жирными буквами «Сэйнтс» на груди.

Я хмурюсь.

– Бет Уинстон, какой приятный сюрприз. Мне показалось, я узнала твой визг.

– Тогда тебе надо было быть здесь ночью. Точно не пропустила бы.

– Как отвратительно, – говорю я, выставляя бедро. – Если не возражаешь, мне нужно поговорить с Адамом о чем-то важном. Буду признательна, если ты свалишь отсюда.

– Если Адам хочет, чтобы я ушла, то может сам мне сказать.

– Бет, уходи. Я позвоню тебе позже, – вздыхает Адам с порога. Теперь он полностью одет – в свои обычные джинсы и футболку.

Я давлюсь смехом, когда она вспыхивает.

– Пожалуйста. Я позвоню тебе сегодня вечером, – обещает он, и в его тоне звучит искренность. Хм?

– Это еще не конец, Октавия.

Она злобно смотрит на меня и направляется к своей машине, все еще в футболке Адама.

– Тебе придется многое объяснить, – пыхчу я и протискиваюсь мимо него в открытую дверь.

Он не спорит, просто заходит следом, не говоря ни слова.

– Хочешь чего-нибудь выпить? У нас есть имбирный эль.

– Имбирный эль тебе не поможет, – говорю я, глотая слюни от упоминания любимого напитка.

Я тащусь за Адамом на кухню в индустриальном стиле и сажусь на один из кожаных барных стульев перед мраморным островом. Передо мной ставится банка, и я, открываю ее, быстро выпиваю, несмотря на жжение от пузырьков.

– Она не такая уж плохая, О, – буднично говорит Адам, словно это пустяки.

– Ты шутишь, верно? Она дитя Сатаны.

– Я думаю, она мне нравится. – Он чешет затылок. – Она другая, когда узнаешь ее поближе.

Мне, несомненно, трудно понять, что он говорит. Другая, когда узнаешь ее поближе? Это говорит парень, который много лет назад полностью исключил ее из своей жизни?

– Разве нет кодекса лучшего друга, запрещающего дружить с врагом или что-то в этом роде? Она грубая.

– Она… остра на язык и не боится говорить то, что думает.

Я неверяще качаю головой.

– Ты правда ее защищаешь.

– Да, защищаю. И вообще, я не вижу, каким образом это тебя касается.

– Ты шутишь, – бормочу я. – В конечном итоге она причинит тебе боль. И когда кто-то причиняет тебе боль, это автоматически становится моим делом. Ты мой лучший друг, Адам.

– Я не хрупкий мальчик, Ава. Ради бога, я взрослый мужчина, способный принимать собственные решения. Если ты моя лучшая подруга, просто поддержи меня.

Я вскидываю голову и прищуриваюсь.

– Поддержать? Как ты поддержал мои отношения?

– Не понимаю, о чем ты, – огрызается он.

Я вскакиваю со стула, и ножки скрипят по дорогой плитке пола. Адам пристально смотрит на меня, его щеки покраснели.

– Не валяй дурака. Я не чужой человек. Я знаю, когда с тобой что-то не так. Так что выкладывай. Выскажись и объясни мне, в чем твоя проблема с Оукли. Это из-за моих отношений ты игнорируешь меня в последнее время?

– Я не хочу говорить об этом сейчас.

Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за руку.

– Мы поговорим об этом сейчас. Ты пугаешь меня. Я не могу тебя потерять.

Он опускает глаза на мои пальцы, обхватившие его предплечье, и на лице мелькает слишком хорошо знакомое мне выражение. Как только я опускаю руку, наши взгляды встречаются. Тоски в его глубоких карих глазах достаточно, чтобы мое сердце свернулось клубком.

– Адам.

Мой голос срывается.

Он качает головой.

– Не надо. Пожалуйста, не смотри на меня так.

Я обвожу взглядом кухню и прихватываю зубами нижнюю губу. Такими темпам я прокушу ее насквозь.

– Не взваливай это на свои плечи, О, – говорит он.

– Как давно?

– Что?

Я не могу смотреть на него.

– Как давно у тебя чувства ко мне?

– Честно? Не знаю. Я думал, что меня устраивает роль твоего лучшего друга, пока не появился Оукли. Когда увидел вас вместе, меня переклинило.

Я не знаю, что сказать. Не могу подобрать нужных слов, если они вообще есть.