Счастливый жребий

Она по-прежнему сидела рядом с ним. Это единственное, что она могла сделать. Невозможно претендовать на понимание, оставалось только принять то, что есть. Слишком поздно исправить то, что сделали с Мерфи.

Он рассеянно теребил прядь ее волос. Прядь была шелковистой и настоящей, она помогала ему оставаться в реальном мире.

Мак понимала: когда за ним снова начали охотиться, для него будто снова начался кошмар войны. Вьетнам вновь стал реальностью во время стычки с полицией.

Мак была у стены Памяти. Сначала она могла только смотреть на нее издали. Смотреть в немом благоговении.

Печаль витала в воздухе. Она задержалась перед скульптурой трех солдат, посмотрела на них снизу. Потом шагнула вперед, чтобы прикоснуться к ним. Ей казалось, что они живые. Все трое, стоящие на склоне холма, глядящие вдаль — на что? На свой дом. Ее они не видели.

Странная, случайная вспышка света — цветок, флаг, пара ботинок, несколько фотографий — бросилась ей в глаза из черной трещины в земле. Подойдя поближе, она стала рассматривать буквы, прикоснулась пальцами к прохладной надписи на камне — имена… так много имен.

Медленно шагая, Мак смотрела, как скользят солнечные лучи по каждому из дорогих имен. Видела свое отражение в полированном камне. Здесь жизнь была всего лишь тенью. И она помнила гнев, отчаяние, ощущение несправедливости от того, что ветеранов многие забыли. Смотрела, как мимо медленно проходят другие скорбящие, встречаются и расходятся в разные стороны. Почти ничего не говорят. И не находят утешения.

Она могла предложить этим ветеранам лишь свою гордость за них, свое преклонение, свою вечную верность. А теперь появился Томас Джастис Мерфи. Она о нем позаботится. Даже если ей этого и не хочется.

Мак сидела на краю постели и боялась показать свое сочувствие, подозревая, что это только разозлит его.

— Теперь лучше? Принести тебе выпить? Или кофе?

— Я сам принесу.

— Нет. Мне вовсе не трудно. — Она поднялась с постели и пошла s тускло освещенную кухню.

Придется ему довольствоваться растворимым кофе, подумала она, открывая кран с горячей водой и спуская воду. Насыпала гранулированного кофе в две чашки. Устало вздохнула. Ну и история…

Мерфи прошел в ванную и стал плескать в лицо холодную воду. Почему все это теперь возвращается? Хотя кажется, оно никуда и не исчезало. Постоянно находилось при нем. И после всего произошедшего она так добра к нему. Он не мог этого вынести.

Глава 5

Не надо все держать в себе,

Откройся, расскажи…

Он прикурил две сигареты и одну протянул ей.

Она откинулась на изголовье кровати, подтянув к груди колени и обхватив их руками. Он лежал совсем близко от нее, лежал, облокотившись на локоть. И пил растворимый кофе, который она ему принесла.

Маккензи посмотрела на его руки и представила себе, как они держат молоток. И автомат.

— Ты строишь дома? Или что?

— Иногда дома. Особенные дома. — Мерфи вытянулся на кровати и перевернулся на спину, поставив кофейную чашку на ночной столик. — В основном по индивидуальным проектам.

Искренне заинтересованная, она спросила:

— Например?

— Музеи, мосты — подвесные и длиннопролетные. И еще игровые площадки, замки.

Она радостно улыбнулась. Значит, она не ошиблась той ночью, он действительно такой, каким ей казался.

— Замки?

— Пока только один. Мэйн. У самого моря. Этот старик владел половиной побережья. Разбогател. Где — я не спрашивал. И он хотел подарить своей жене, с которой прожил сорок лет, то, о чем она всегда мечтала. Вот я и построил им замок, с башней и рвом, наполненным водой.

Маккензи представила себе этот замок и вздохнула:

— И конечно, с огнедышащим драконом.

— Нет, об этом они сами позаботились. У них был на редкость злой пес. Рычал, как дьявол. Ждал, пока я взбирался на двенадцать ступенек вверх по лестнице, а потом налетал, сначала скалился, а затем лаял, словно говорил: «Вот я до тебя доберусь!» — Его непосредственный тон, искренние интонации позволили ей еще раз заглянуть в его тщательно оберегаемый внутренний мир.

Откинув с лица волосы, она подзадорила его:

— Держу пари, он ел из твоих рук еще до того, как ты закончил работу.

— Естественно, — кивнул он, затягиваясь сигаретой, От нее не ускользнул усталый жест, которым он провел ладонью по глазам.

— Значит, ты работал над большими проектами, которые отнимали много времени. И жил в городе или поселке, пока не заканчивалась работа. Ты не часто бываешь дома, да?

— Не часто. Так мне больше нравится. Я путешествую, участвую в строительстве зданий, которые кому-то очень нужны. И эти сооружения проживут намного дольше меня. Что приносит удовлетворение.

Ему хотелось спать. Она поняла это по его голосу, по его позе, по тому, как он вытянулся на постели.

— Тебе часто снятся кошмары?

Он выпустил в потолок длинную струйку дыма.

— А разве не со всеми такое бывает?

— Нет, Мерфи. Бывает, но не так.