Счастливых бандитов не бывает

— Ясно… — Кубасов запнулся. — Только я боялся.

— Чего боялись?

— Боялся, что убьют, — выдавил Кубасов с видимым усилием. — Где крутые разборки, там всех свидетелей опосля убирают… Чтоб не болтали, значит. Я в кино сто раз видел…

— В кино вас давно бы уже поймали и закопали! — Лис улыбнулся шире. — Прямо там, в Белореченске.

Кубасов вздрогнул, поежился.

— Откуда вы знаете, что я у племяша ховался?

На этот вопрос можно было даже не отвечать. Похоже, от страха конюх забыл, что на машине, на которой его задержали, были белореченские номера. Лис продолжал смотреть и улыбаться.

— Я ведь не потому, что виноват в чем-то, поймите… — бормотал обескураженный Кубасов. — Я ведь ничего такого… Просто попал под раздачу, вот и все…

— Прекрасно, — сказал Лис. — Тогда расскажите мне, что видели в тот вечер. Все по порядку.

— В смысле? — Кубасов нервно моргнул. — Я ничего не видел!..

Лис хмыкнул.

— Хватит му-му водить! Сам же сказал: боялся, что убьют как свидетеля! Значит, что-то видел?

Конюх наклонил голову и обхватил ее руками. При всем при том он не знал, да и не мог знать, насколько в данный момент близок к тому, чтобы его и в самом деле убили.

— Давай, колись! — наседал Лис. — Откуда я знаю — а вдруг ты сообщник убийц? Наводчик! Или украл у Креста драгоценности…

— Да вы что! — испугался конюх. — Вы никому не скажите такого… Я наоборот!.. Я лошадей его спасал, сам чуть не того… не погиб!

— Тогда смело и рассказывай!

Кубасов почесал щеку, покряхтел, повздыхал.

— Я как раз прибираться заканчивал после вечерней выгулки… — начал он. — Это суббота была, по субботам я Злодея и Пегаса с Моникой вывожу… Моника хромать начала, я ей того, бабки костяной мазью обтер и ветошью намотал, а то у ней артрит от холода кажный раз обостряется…

Лис ободряюще кивнул. Ему сто лет не сдалась лошадь Моника с ее артритом, но в таких случаях лучше не перебивать.

— Ну там, как обычно — попоны развесил, протер где надо, навоз, то-сё, лампочку в сбруйной заменил, в солярии тож… У Креста для лошадей даже солярий специальный был, во как! — Конюх с гордостью глянул на Лиса. — Во-от… Последнюю тачку с навозом вывез, там яма специальная огорожена… А назад возвращаюсь, вижу — огонь! Такие факелы — раз, два, как из огнемета! И сторожка горит, где охранники! Я было кричать, а потом заметил: фигуры какие-то бегут, они на фоне пламени выделялись… Ну, и я того, струхнул маленько…

Кубасов отер губы ладонью, опасливо посмотрел на Лиса.

— Кого-то конкретно разглядел? — спросил Лис. — Лица, рост, одежда? Что-то необычное?

— Не-е. Просто фигуры. Черные такие. Темно было, а у нас только главные ворота освещались, дорожка и крыльцо у дома…

— Хорошо, — кивнул Лис. — Дальше.

— Ну, а дальше я про лошадей вспомнил, конечно. Там метров тридцать от сторожки, ветрено было, а у меня сено как-никак… Вернулся, стою, соображаю. Злодей в деннике бьется, волнуется, я ему хлеба дал… И тут слышу, от главного дома звук такой, словно там уронили что-то большое. И сразу дымом потянуло, а еще окна все погасли, и весь свет вырубился. Только от горящей сторожки светло было… Но потом в доме тоже светиться стало, в окнах. Пожар там начался. И стекла стали вылетать. И тогда я услыхал, как стреляют, много выстрелов. Люди какие-то выпрыгивали оттуда, кто-то горел, катался по земле… А потом затихло. Потом ворота открыли, машины заехали. Четыре машины. Они встали недалеко от дома, но мне не видно было, потому что как раз за флигелем. Что-то грузили туда, кажись. А потом уехали. Я обождал еще для верности, облил водой из «керхера» крышу конюшни, чтоб искры не залетели… А потом побежал к Пучковым, ихний дом ближе всех…

— Зачем? — спросил Лис.

— Пожарную вызывать, — сказал Кубасов. — Только они уже вызвали, Пучковы. И милицию тож.

— А ты что?

— Пошел обратно. Там вся деревня собралась, кто дом тушить помогал, кто просто смотрел. Кто-то крикнул, что Креста убили… Калашникова то есть. Я тогда хлеб весь роздал лошадям, со Злодеем попрощался, с Моникой. И пошел оттудова. Дома вещички собрал, деньги взял. Дошел до вокзала, сел в автобус и уехал…

Лис увидел, как из здания ГАИ вышла блондинка в белом костюме в сопровождении милиционера, они направились к штрафной стоянке. Блондинка что-то возбужденно объясняла, размахивая руками, милиционер улыбался.

— Кто был в доме у Креста в тот вечер? — спросил Лис. — Что там вообще происходило?

— Гулянка какая-то была, — сказал Кубасов. — Я в эти дела не вникаю, нам, обслуге, любопытствовать запрещено… Но весь вечер подъезжали на «мерсах». На дворе за конюшней было полно машин, там гостевая стоянка. Говорят, потом, после всего, они так и остались стоять, никто за ними не пришел. Всех поубивало.

— Кого-нибудь из гостей видели? Сможете опознать?

— Нет.

Салон приятно охладился, пахло озером или даже морем. Кубасов смотрел в пол и теребил рукой штанину на колене. Потом неожиданно широко зевнул и оглянулся на Лиса.