School game (СИ)

Ученики радостно начинают свистеть и хлопать, что хотя бы немного проебут урок. Но у Милковича новость точно не вызывает такой радости и диких взвизгов. Он понимает, что внутри его есть та слабость, которая сейчас вышла ему боком. Есть люди, которые никогда не парятся за это. Мол, «а что в этом постыдного?». Один из них — Галлагер, и Микки всегда казалось, что этому пареньку абсолютно все может сойти с рук. А он не такой, он не может признаться обо всём этом, чтобы освободить из «плена» Йена и тем самым перестать ревновать. Обходит их всеми возможными дорогами, только лишь бы не столкнуться и не уебать Итана со всей силы в лицо, иногда это так нужно, что аж кулаки чешутся.

Йен все прекрасно понимал и старался на него не давить, поэтому он и согласился на все это, чтобы Милкович не чувствовал себя из-за этого каким-то особенным. Хотя, на самом деле, всем этим он давил на него ещё больше, будто сразу несколько тонн железа положили на его плечи, плавно опуская весь груз. И когда отпустят сразу и все, Микки поломается напополам. Это ломало его изнутри, делало каким-то до жути дёрганным, как в самые первые дни в школе, но Йен смог это немного умять, брюнет чувствовал внутреннее спокойствие рядом с этим парнем.

— У тебя есть какие-то проблемы? — кудрявый на пятках поворачивается прям лицом к Микки, и не понимает, откуда у него столько внутренней уверенности. Кажется, рыжий рядом придаёт её, потому что сейчас он стоит с ним, а не с Милковичем. Галлагер всеми силами старается намекнуть Итану не говорить ничего, но тот непреклонен. Если кто-нибудь до этого сказал, что этот скромный и обаятельный с копной кудряшек и впалыми ямочками на щеках сможет так себя вести, Йен бы рассмеялся тому человеку в лицо и посчитал, что он лишился нормального рассудка. Сейчас перед ним совершенно другой Итан.

Микки прочищает горло, нервно прокашливаясь. Все, что сейчас происходит — выше его.

— Откуда столько самоуверенности, солнышко? — любезно начинает разговор Микки, немного наклоняя голову вправо. Итан все так же расслаблен. Коридоры немного очищаются, ибо учителя ушли на педсовет, а ученики все так же остались стоять в коридорах, но никого сейчас это не смущает. Школьники, на время, перестали осматривать их святую троицу, и посвятили себя более интересным делам. Но ситуация-то только сейчас набирает нужные обороты, отчего Йен только выламывает себе пальцы, по-разному крутя их.

— Меня тут хотя бы уважают, а не считают за зека, — кудрявый делает ещё один шаг вперёд, становясь прям перед парнем настолько близко, что можно рассмотреть его тёмно-синие глаза, которые с каждым выдохом делаются ещё синее, и становятся похожими на самое дно океана. Посмотрев в них, уже страшно, и Итан проглатывает огромный ком, делает маленький шажочек назад.

— Думаешь то, что ты рядом с ним, — Микки показывает в сторону переживающего Галлагера, и продолжает, — сделает тебя невъебенно крутым? — его голос все ещё не сильно громкий, и он, как никто понимает, что если сорвётся, то пацана заберёт скорая.

— Зависть берёт своё, да, — кудрявый поправляет свою толстовку. Все что угодно, лишь бы снова не увидеть такие насыщенные глаза Милковича, которые в буквальном смысле могут убить. А Йен стоит, не зная, что предпринять. Из-за него, все из-за него, блять. Он так старался все это исправить, а в итоге налажал. Наделал кучу глупостей, которые теперь показывают ему заднее место за все те ошибки, которые он когда-либо создавал, за всю ту самоуверенность, а теперь он чувствует, что изменить сейчас не в состоянии ни единого шага. Йен ничего не может контролировать.

Милкович трёт кончик носа, будто сомневаясь в том, что собирается сделать. Но когда Итан поворачивается к нему спиной, тот не выдерживает, и хватает за ткань зеленоватой толстовки, тем самым оттягивая его назад. Кудрявый поворачивает голову к нему, и сразу же, без предупреждения, получает сильным ударом головы в носовую перегородку.

— Ты совсем отбитый, блять? Долбаеб! — кричит Итан, тем самым привлекая многие лица к ним. Кровь сразу обляпала верхнюю одежду, а пальцы задрожали в жалких попытках остановить кровь. Йен губами шепчет, чтобы тот остановился и закончил только на этом, но Микки это выводит ещё сильнее, будто тот переживает за его здоровье. Но на самом то деле Йен беспокоится о том, как бы Микки ни выгнали из школы и ни упекли за решётку.

— Повтори все, что ты говорил, — Микки прижимает его к дверцам шкафчиков, оставляя там грубую вмятину. Он наваливается всем телом к нему, показывая, насколько сильно он сдерживался.

— Микки, я не… — кудрявый судорожно пытается вырваться с сильного прижатия, но это невозможно. Теперь робость окутывает его тело, и он снова превращается в того самого Итана. Одноклассник старается сделать хоть что-то, смотрит через плечо на Йена, но тот будто окаменел, на самом деле, он хотел вмазать ему уже очень давно.

— Повтори, — сжимая зубы, переспрашивает Милкович, и увствует, как все взгляды приковались к ним. То, что у учителей сейчас ебанное совещание — огромный бонус.