Science, Strategy and War: The Strategic Theory of John Boyd (Strategy and History)

Бойд тоже был в первую очередь заинтересован в просвещении своей аудитории. Он пытался не столько внушить истины, сколько привить образ мышления о войне и стратегии, подобно Мэхэну, который был озабочен созданием "дисциплинированной, но гибкой чувствительности, способной быстро и здраво судить, несмотря на неполные или ошибочные знания и риск серьезных последствий в случае ошибки "59.59 Теория, таким образом, важна, поскольку она помогает обучать и может пролить новый свет на войну. Именно в этом, а не в разработке общей теории, которая, подобно ньютоновским законам физики, сохраняет свою силу в течение длительного времени, заключается цель стратегической теории.

Образовательная функция стратегической теории не означает, что ее ценность ограничивается академическим миром. Стратегическая теория имеет неприятную особенность - она связана с вопросами жизни и смерти. Задача стратега - сформулировать "теорию", объясняющую, как государство может обеспечить свою безопасность и реализовать другие интересы", - утверждал Стивен Уолт60 .60 Поэтому она должна работать на практике, подобно тому как медицинская наука ставит своей целью извлечение озарений, понимание динамики и взаимосвязи различных частей человеческого тела, чтобы добиться успеха в хирургии и лечении.

Стратегическая теория часто оказывает влияние на формулирование стратегии в реальном мире.61 Хорошие теории обеспечивают актуальные и полезные концептуальные рамки, с помощью которых можно понять общие требования стратегии и общую логику, связанную с ее эффективным применением. Такие теоретико-концептуальные знания крайне важны для разработки политики. Все разработчики политики, осознанно или нет, используют те или иные теории и концептуальные рамки. Применяя ту или иную стратегию, они опираются на предположения, часто негласные, об общих требованиях и логике стратегии.62 Действительно, куда бы мы ни заглянули в современной стратегической истории, везде можно найти свидетельства влияния идей. В разработке, исполнении и реализации стратегии всегда присутствует стратегическое теоретическое измерение.63 Запутанный мир оборонной политики и применения силы является постоянной причиной важности стратегической теории.64 Движение между идеями и поведением в стратегических делах непрерывно. Как интеллектуальная история стратегии несет на себе печать конкретных восприятий и интерпретаций стратегического опыта, так и стратегическое поведение формируется под влиянием установок и идей, которые мы знаем как стратегическую культуру. В практическом мире стратегии стратегические идеи применяются к опыту, а стратегический опыт представляет собой идеи в действии.65 Идеи помогают формировать поведение, хотя в свою очередь они формируются поведением.66

Разработка стратегической теории затруднена по нескольким причинам. Во-первых, стратегическая теория должна учитывать сложный и многомерный характер стратегии и войны. Хорошая стратегическая теория должна быть целостной, с должным уважением относясь к взаимозависимости различных элементов и измерений, придающих форму стратегии.67 Вторая проблема, с которой сталкиваются стратегические теоретики, заключается в том, что обстоятельства, для которых разрабатывается стратегическая теория, в значительной степени неизвестны и, более того, неизвестны намного раньше момента проверки стратегической теории, хотя эта неопределенность сама по себе является фактором, с которым необходимо считаться в стратегической доктрине.68

Более того, как показывает шквал книг о природе войны после таких знаковых событий, как 9 ноября 1989 года (конец холодной войны) или 11 сентября, стратегическая теория эволюционна в том смысле, что разрабатываются теории, учитывающие новых участников, таких как государства или террористические группы, новые технологии, такие как танки, самолеты или ядерное оружие, или такие явления, как влияние промышленной революции или рост массовых эмоций в националистических и идеологических войнах.69

Современный социальный контекст определяет, какие акторы, оружие, цели, нормы и т. д. целенаправленно используются в войне, и по мере развития этого социального контекста развивается (или должна развиваться) и стратегическая теория. Стратеги с трудом абстрагируются от особенностей конкретной войны или периода и определяют постоянные характеристики, которые применимы ко всем контекстам и всем периодам.70 В результате их работы, как правило, отражают войну или факторы, влияющие на нее, глазами людей, живущих в их собственное время, что придает их военному мышлению современный оттенок.