Сдавайтесь, шериф!

— Не смею отрицать очевидный факт, но позицию свою менять не намерен.

— То есть женщина сверху — это твоя принципиальная жизненная позиция? — неожиданно развеселившись, фыркнула я и таки поползла с него.

— Моя женщина удовлетворена и в безопасности всегда — вот что принципиально, позы и амбиции вообще пофиг, я тут могу быть очень даже гибким и покладистым.

По мере сползания мне открывался вид на его тело. Большое, сильное, способное действительно двигаться еще как гибко, даря мне наслаждение. Я это помню. И… странное дело. Есть во время физической близости некие моменты, что для меня были раньше неловкими. Сама уж не знаю почему, но я никогда не могла смотреть на то, как мужчина снимает презерватив. Было в этом всегда что-то смущающее для меня. Вроде знака, что акт страсти завершен, но ощущения внутренней теплоты за этим не последовало, и поэтому сразу хочется одеться. Сейчас я такого не чувствовала. Возможно, из-за того, как Ричард смотрел на меня. Не отпуская. Не было в его взгляде никакой завершенности. Только жажда продолжения. Или я приписываю ему свою собственную? Не суть, потому как пока нам ничего такого не светит. Работа и жизнь не ждет.

— Тогда твоей женщине, выходит, очень повезет. — Я поднялась, а этот великолепный засранец делать то же самое не торопился. Наоборот, потянулся сладко, откровенно лапая меня глазами, и скользнул одной рукой, обхватив свою мошонку. Я сглотнула, прекрасно понимая, что это чистая провокация, учитывая стремительно наливающийся новой силой член, но отвернуться сил не нашла.

— А моя женщина с этим пока походу не согласна? Надо бы это ударным темпом исправлять.

— Встава-а-ай! — не смогла я снова не засмеяться, когда он, поигрывая дурашливо бровями, несколько раз поддал бедрами, точно так, как делал это, трахая меня, и при последнем толчке его совсем воспрявший прибор шлепнул по прорисованному животу. Вот же гад! Как же хорош! Вот сожрала бы всего. — Прячь свое правило и давай делами наконец займемся. К тому же в душе я так и не побывала, а здесь это организовать пока невозможно. Придется ехать к Коннору.

Сказав это, прищурилась, коварно ожидая, как Смит поменяется в лице и быстренько начнет искать отмазки. Одно ведь мне тут речи прочувствованные толкать про «отныне и навсегда», а совсем другое иметь дело с родней. Тем более в лице гневливого донельзя поборника принципа «моя сестра не женщина пока не замужем» сержанта Бирна.

Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Ни тебе страха, ни сомнения, ни новой попытки оттянуть неизбежное. Все с той же плотоядной улыбочкой он перекатился, встал во весь свой немаленький рост — великолепный, обнаженный, остро-пряно пахнущий мной и нашим сексом, и от того по-прежнему нереально желанный, как будто и не было только что этого безумия на полу ванной.

Перла-Перла, похоже, ты вляпалась, как сказал бы братец, «по полной, мать его, программе».

— Надеюсь, сержант дома и будет рад нас видеть, — невозмутимо прокомментировал мои сборы Смит, стоя уже полностью одетый в мокрую и измятую донельзя одежду. Собственно, ему-то как раз переодеться в моем доме было не во что. Разве что в мой банный халат. Но я бы не рискнула устроить подобное шоу в своем городе. Не-а. Слишком от многих желающих попробовать этого красавчика на вкус и ощупь женщин пришлось бы отгонять от него пушкой.

— Позволишь? — он протянул руку, и я даже не сразу поняла, что этот нахалюга покусился на святое!

— Шутишь? Пустить тебя за руль своего пикапа? Да ни за что в жизни.

— Я бы пустил.

— За руль своего байка? Я похожа на камикадзе?

— Ну, твоя задница, затянутая в черную кожу, смотрелась бы на нем просто сногсшибательно.

— Ага. И вела бы себя точно так же — сшибала бы на своем пути все движимое и недвижимое.

— Ты не умеешь ездить на байке? — изумился Смит, усаживаясь на пассажирское сидение. — Это первое, чем мы займемся после окончания нашего дела, сахарочек. Поверь, тебе понравится.

— Так же, как верхом на тебе? — коварно прошептала я, склонившись к его губам.

— Ну-у-у, чуть похуже, но тоже горячо, сладкая, — прошептал он в ответ и умудрился чуть прикусить мою нижнюю губу.

И в этот момент я заметила в окно автомобиля ошарашенно пялящуюся на нас соседку — престарелую мисс Кроуч.

— Добрый день, мисс Кроуч. Прекрасно выглядите! — сдавленно выпалила я, надеясь, что старуха не заметила моего смущенного румянца, которым опалило щеки.

Палево-палево, Перла. Уже к вечеру о твоем поцелуе с незнакомцем будет знать как минимум весь квартал.

— Да вы совсем что ли страх потеряли? — встретил нас рыком хмурый Коннор. — Клешню с плеч сестры моей убрал, говнюк! Никаких твоих лап на ней до тех пор, пока на ее пальце нет обручального кольца! А ты, Перл, прекрати вот так лыбиться! Никаких таких гребаных улыбок вне, мать его, брака!

Ричард действительно по-хозяйски обхватил мои плечи, стоило нам выбраться из моей машины. И убийственным зырканьем брата нисколько не впечатлился.

— Хм… а я припоминаю неоднократно такие улыбки у дам, покидавших твою комнату. Эмма Уорен, Вероника Пот…