Сделаем Испанию снова великой!

Во-вторых, действия Артёма против арабских государств Северной Африки и Турции охлаждали отношения с Францией. Артём, как бы забавно это ни было, уже несколько раз навредил французским интересам в этом регионе из-за своего хищнического подхода.

Охлаждение в отношениях было и из-за очевидной несправедливости уступок, на которые пошёл малолетний французский король под нажимом Артёма. Франция явно была не в восторге от потери всех своих колоний в Америке.

Охлаждали отношения с Францией и действия против Мальтийского ордена, так как большинство рыцарей Ордена были подданными французского короля.

Не то чтобы Франции было дело до Ордена, но и без того униженная Франция воспринимала подобные выходки Артёма в отношении французских подданных, как чуть ли не прямое оскорбление французского короля.

Ещё большее охлаждение в отношениях между Испанией и Францией вызывало сближение первой с Россией. Франция очень многое сделала для сдерживания России.

Именно Франция первоначально спонсировала партию в Швеции, выступавшую за войну с Россией. Именно Франция помогала Блистательной Порте в её действиях против России до сего момента.

Именно французские инженеры строили крепости в Силистрии. Та же крепость Измаил — дело рук французской инженерной мысли (вообще, не только их, но опустим это).

Именно французам принадлежит заслуга создания в Стамбуле крупнейшей на тот момент в Османской империи военно-морской академии. Именно на них лежит заслуга за создание мощных укреплений в Босфоре.

Очевидно, Франция помогала Турции в её попытках обновить свои армии, флот, фортификации и так далее. Потому, в первую очередь, что этим она надеялась сделать Турцию реальным противовесом Российской империи.

Франция вступилась в конфликте с Петербургом вокруг Аляски на стороне испанцев. Что сделали испанцы? Превратили в бесполезный мусор все их прежние усилия по усилению Турции.

О каком усилении Турции и её превращении в противовес Российской империи можно говорить, когда к раздиранию Турции присоединилась теперь и Испания?

Испании можно было простить захват Алжира — это было не столь критично для Турции, хотя изгнание янычарского корпуса из Алжира было смачной пощёчиной для Порты. Пощёчиной, которую ей пришлось проглотить.

Теперь Блистательной Порте вновь пришлось проглотить очередную пощёчину — Испания активно захватывала Тунис, попирая турецкие интересы в регионе.

Более того, Испания уже строила виды на Крит, Кипр, Ливию, Египет, Сирию и другие части средиземноморского побережья Турции. Это делает понятным союз с Россией, но не оправдывает его в глазах Франции.

Будь у неё такая возможность, Франция бы предотвратила всё из этого, но, увы, пока что Франция ещё не восстановила свои позиции в Европе, чтобы вновь играть роль европейского гегемона.

Горькую пилюлю подслащали испанские деньги, рекой лившиеся во Францию, и от которых французы пока не могли отказаться, но, и это точно, отношения между Францией и Испанией сильно ухудшились из-за испанской дипломатии. Если, конечно, политику экстремальной экспансии можно назвать дипломатией.

В-третьих, экспансия Испании, очевидно, затронула нерв Нидерландов. Нидерланды прежде наслаждались захваченными ранее колониальными приобретениями — будь то в Африке, Индии или же Индонезии, и никто не проявлял желания менять сложившуюся ситуацию.

Ныне же Испания вновь вступила в фазу своего агрессивного расширения, и теперь она посягала на голландские позиции в Западной Африке, Южной Африке, Индии и индийском океане, а также Индонезии и Тихом океане. И не факт, что Испания не посягнёт на голландские владения в Карибском регионе вновь.

Очевидно, это не могло не вызвать опасения самого разного рода в Нидерландах. И, очевидно, Нидерланды были слишком слабы, чтобы выстоять против Испании теперь, когда последняя восстановила своё былое могущество, хотя бы и не в полном объёме.

Ожидая нападения Испании, и опасаясь его, Нидерланды проявили интерес к оборонительному союзу с Великобританией, единственной страной, на которую голландцы могли опереться в конфликте с Испанией.

К счастью, французские, русские и испанские дипломаты сумели отговорить голландцев от подписания смертного приговора своей колониальной империи. Тем не менее, напряжение осталось.

В-четвёртых, в определённом напряжении была и Дания, один из игроков западноафриканской работорговли. Правда, с тем нюансом, что на португальцев, британцев и французов приходилось 90 % всей работорговли в Атлантике.

Напряжение у неё вызвала, впрочем, не столько вероятность потерять свои позиции в этом регионе, сколько вероятность того, что из-за этих позиций она может быть втянута в очередную крупную войну между великими державами за колониальные владения.

Это, в свою очередь, привело к предложению о покупке датских владений в Америках и Африке. Незадолго до этого король Дании, Фредерик VI, формально запретил импорт рабов в датскую Вест-Индию.