Сделай это нежно

Сеть приобрела популярность и набрала обороты. Владимир даже имел иностранных партнеров, с которыми встречался регулярно, собственноручно контролируя качество продуктов. Пока армия бабушек работала старательно, «на совесть».

Вот примерно все, что касалось успешного бизнеса Владимира.

Но не все, что он имел.

Конечно, Владимир был женат. Женат давно и надежно. И семейный уют гармонично дополнял картину того, что Владимир называл – «жизнь удалась».

Жену звали Ольга.

В те времена, когда Владимир мечтал выбиться из разряда рядовых граждан, Ольга училась с ним на одном курсе политехнического института и, в отличие от Владимира, считала, что он и является единственным и неповторимым даже в своих поношенных джинсах. Вместе, как и полагается, они прошли через все трудности становления бизнеса.

Они были вместе. Давно и надежно.

Этим утром, проснувшись, Владимир как раз и подумал, как хорошо иметь все, о чем мечтал, к чему шел долгой и порой неровной дорогой, и как хорошо продолжать теперь идти прямо, имея все это.

А еще он подумал, что заниматься любовью утром намного лучше, чем когда приходишь домой уставшим и плотно ужинаешь здоровой пищей из собственного супермаркета. Поразмышляв, не открывая глаз, еще немного, он решил, что так и надо сделать, ведь сегодня он уезжает в командировку и разлука будет долгой, наконец он ненавидит самолеты. Поэтому придется несколько дней мучиться на круизном лайнере среди беззаботных бездельников. Да, подумал он, стоит попрощаться с женой. И это было, как всегда, правильным решением.

Не успел он об этом подумать, как легкий ветерок, донесшийся до его сонного лица из приоткрытой форточки, коварно прошептал в самое ухо Владимира о том, что он – этот невесомый и только что рожденный ветерок с длинным влажным языком! – и есть единственно свежим из всего того, что находится в этой спальне…

Свежим, наглым, раскованным, обольстительным, развратным. Он шепнул, что об ЭТОМ не раздумывают! А если раздумывают, то, видимо, брат, не все в порядке…

Владимир был с ним полностью согласен и закрыл глаза, прячась от острого луча, который уже подползал по его лбу к правому глазу. За закрытыми веками на радужной оболочке сразу запрыгали цветные пятна и интегралы. И он увидел себя внутри собственного глаза. Увидел изменчивый черный силуэт среди зелено-терракотовой равнины, окруженной лиловыми холмами. Вероятно, этим силуэтом был его зрачок, двигавшийся под прищуренными веками. Но Владимир представил себе, что стоит посреди этой цветной равнины.

Даже услышал запах травы и моря, что скрывалось за холмами.

Представил, что навстречу ему, проваливаясь босыми ногами в густую влажную траву, несется рыжеволосая незнакомая женщина. Он подхватывает ее на руки – с восторгом и ужасом от того, что он совсем не знает ее, но, держа в руках, чувствует, что все это – его. Его – до последней клеточки, до кончиков ног и волос. До последней капли крови, которую она вливает в него, и от этого внутри начинает расцветать остролистый, но такой новый, неожиданный цветок. Он врастает в его грудь, как новый орган, еще не открытый физиологией, пробивается сквозь лопатки крыльями и заставляет летать.

Это была та минута на грани пробуждения, которую нам обычно потом никогда не удается вспомнить – просто целый день ходим с ощущением, что сегодня на тебя снизошло нечто вроде откровения, которое потом никогда не повторяется, отсутствует в реальности, а сидит в тебе, как заноза, как светлая тоска по несбыточному чуду.

…Луч дополз до глаз, и даже за закрытыми веками стало так светло, что лучше было бы наконец окончательно проснуться.

Мысль о море испортила настроение.

Он предпочел бы бежать к нему вот так – босиком, через равнину, по траве, а не болтаться почти неделю в бесконечном пространстве, скучая в каюте над бумагами, которые он должен представить своим зарубежным партнерам.

Можно было бы сократить путь самолетом. Но Владимир ненавидел небо и боялся высоты с тех детских времен, когда небо «поглотило» его отца-летчика.

Детство Владимира было похожим на любое другое детство любого заурядного гражданина. Что тут еще скажешь? Разве что о запахе подгорелого молока в детском саду, школьных «линейках», первом портвейне «Золотая осень» в подворотне…

Теперь его заурядность заключалась и в том, что сейчас он садится на круизный кораблик. И плывет, укрывшись в своей каюте, чтобы его никто не видел и не беспокоил – он должен пересмотреть свои бумаги и хорошо подготовиться к важной деловой встрече с партнерами.

…Круизный корабль назывался «Южная звезда».

Недавно новый владелец вытащил его из илистого дока. С корабля торжественно содрали медные буквы с именем бывшего вождя, обустроили каюты, наладили все механизмы, начинили всем необходимым для туризма – от роскошного ресторана с танцплощадкой до фирменных тарелок и бокалов с вензелями, и пустили бороздить моря-океаны с путешественниками на борту.

Владимир почти не выходил из каюты. Он листал документы, сводил «дебет» с «кредитом» и готовился к докладу.