Сделай это со мной снова (СИ)

Хан сегодня работает. Как простой ювелир, в своем цехе, на месте того самого ювелира.

А я делаю очередную корону для Владимира Ивановича. Последнюю.

Загибаю последнюю лапу, обнимающую бриллиант. Всё.

Красиво.

Но и близко не так красиво, как у Хана.

В полной тишине с восторгом наблюдаю за его волшебными руками через стекло.

Как "простой" ювелир, но далеко не простой…

И неожиданно теряю ориентацию от обрушившегося на меня куска воспоминания.

Я увидела первый раз его руки в дорогом глянцевом журнале, в рекламе "АрманД". Кисти были сложены в замок, между ними небрежно свисало нежнейшее колье из белого золота и голубых бриллиантов. Совершенно далёкое от классики колье. Камни были инкрустированы не в гнезда, а в пластинки металла. Так никто не делает с бриллиантами. А он сделал. Я видела похожую инкрустацию только в Риме на антикварном медальоне. Но все волшебство кадра было в контрасте между его мужскими узловатыми пальцами и этой нежностью, небрежно вписавшейся между ними.

Это был роман между нежностью и неотёсанным, но от природы прекрасным камнем.

И эти руки так вдохновили меня, что я решила сделать их из камня как интерьерную выставочную подставку для какой-нибудь своей прима-коллекции.

Оказалось это руки самого Арманова.

Мне даже тогда показалось, что я влюбилась в его каменный образ. И остыла к Алексею.

Глупо?

Да.

Но это действительно нас поссорило.

И совсем не потому, что я могла допустить такую мысль, что мы когда-то будем вместе.

Просто по щелчку изменился мой вкус.

В моей картинке мира "мужчина" вдруг стал обретать новые качества и Алексей совсем перестал вписываться.

Этот человек разрушил мой пусть и не слишком масштабный, но комфортный мир ещё до того, как мы познакомились.

Эпично.

Хотела ли я знакомства? Не как с мужчиной точно. Скорее как с кумиром в ювелирном деле. Мне очень мечталось с ним поработать.

И тут на сайте "АрманД" форма для будущих партнёров. Я отправила работы…

Меру моего разочарования после знакомства с ним можно сравнить только с разбитым сердцем!

Я хотела соприкоснуться прекрасным, с тем, кто знает в этом толк, а он… трахать меня за умеренную плату и продвижение. Абсолютно уверенный, что делает мне одолжение.

И сейчас, я сижу в шоке. Так как это всё обрушилось в мою голову за мгновение! Внезапно.

И прямо в это мгновение эта новая реальность перекраивает то, что было после. В голове муть и какой-то стробоскоп.

Давление и сердцебиение подскакивают. Мне становится дурно.

А может, тебе нехорошо, потому что ты беременна от него, Мия. И до панических атак боишься, что он узнает об этом?

Визит к гинекологу был шокирующим, да. Люди спят годами, в попытке зачать ребенка. Нам удалось сразу… Не успела я с противозачаточными.

Словно почувствовав, он снимает оптику и переводит на меня взгляд.

— Мия?

Мои губы нервно дёргаются в неуверенной улыбке, в попытке сказать, что все хорошо.

Но все плохо. В ушах шум и я чувствую слабость.

— Мия!

Хватаюсь за бутылку с водой.

Снимает перчатки, оптику.

Заходит ко мне.

За подбородок поднимает моё лицо, заглядывая в глаза.

— Что с тобой?

— Я просто не поела с утра. Но я закончила. И я сейчас… поеду.

— Подожди меня.

Хан включает проектор, переносящий изображение бриллиантов, с которыми он работал на большой экран.

— Итак, у нас три роскошных голубых "Маркиза" по два карата, — его низкий голос в усилитель звучит ещё более подавляюще. — Владелец хочет эксклюзивное повседневное украшение для дочери-подростка. До завтра я жду ваши эскизы на почту.

Оставляет картинку на экране.

Протягивает мне руку.

У меня раздваивается, а потом растраивается внутреннее восприятие Хана.

Я не могу собрать все эти версии в одну. Хан — как абсолютно талантливый мой кумир. Хан — как циничный психопат, не знающий слова нет. И Хан — как ранимый, со сломанными настройками, но любящий меня мужчина.

И все эти версии — он.

Не так быстро, пожалуйста… Это очень сложная головоломка не для новичков. И моя голова сломана, вслед за разбитым сердцем.

Хан не выносит общественные лифты. И мы спускаемся по лестнице.

— Мия! — снова разворачивает меня к себе. — Вслух, пожалуйста…

Открываю рот, чтобы объяснить. Но это все невозможно объяснить.

И я просто с изматывающей болезненной тоской, снова глажу его скулу.

— Что-нибудь скажи мне, — просит он.

— Мне очень нужна твоя защита.

— От кого?

— От тебя же.

Нахмуривается, зависая взглядом в пространстве.

— Точнее.

Киваю.

— Не покушайся на мою свободу воли. И на мою личную информацию.

— Я ни к чему не прикасаюсь, клянусь.

— Обещай, что у меня всегда будет выбор. И ты не будешь меня принуждать ни к чему, ни силой, ни шантажом. Ты не будешь устраивать слежки, контролировать меня дальше, чем это требует элементарная безопасность. И только открыто для меня! С моего разрешения.

— Так и есть.

— Не будешь вводить меня в заблуждение, искажать картину происходящего. И ты не будешь вмешиваться в мои отношения с другими людьми. А выяснять их исключительно со мной. Здоровыми способами.

— Другими — это мужчинами?

— Боже, Хан! Я серьезно!

Ухожу вперёд. Догоняет.

— Обещаю.

— Почему я не верю?!

— Мне на Писании или на детекторе это повторить?