Сделай мне счастье

— Значит, за этим забором детский дом?

— Ну, допустим. И что?

— Просто странно. Ни указания, ни вывески.

— Частная собственность, — сухо отозвалась женщина. — Хотят, вешают вывеску, хотят нет. Нынче все можно.

— Но откуда же вы тогда знаете, что это детский дом?

— Так слышно, — пожала плечами женщина. — Детские голоса ни с какими другими не спутаешь.

— Но с чего вы взяли, что там живут именно сироты?

— А как же их еще-то назвать? Родители к некоторым только в гости приезжают, да и то не ко всем. Приедут, уедут, ребенку то ли радость, то ли стресс. Уж и не разберешь.

— Скажите, раз вы так все хорошо тут знаете, не видели ли вы здесь такую высокую красивую женщину, брюнетку, она ездит на маленькой красной спортивной машинке.

Герман не рассчитывал на положительный ответ. Но женщина кивнула головой.

— Елена. Она там начальница.

— Начальница?

— Ну, хозяйка. Ее это заведение. Она детей обеспеченных родителей к себе принимает, заботится о них. Не бесплатно, конечно, и не сама детьми занимается. Сотрудников у нее полным-полно. Я, к примеру, тоже там одно время работала.

Вот это удача! У Германа даже дух захватило.

— А почему ушли?

— Надоело. Да и своих забот полно. Вон внучку мне дочка подбросила.

— Не ври! — возмутилась девчонка. — Я тебе никакая не внучка! И моя мама тебе тоже деньги платит, чтобы ты со мной сидела. Моя бабушка в Барселоне живет. Я к ней тоже поеду.

— Поедешь ты, как же… с крыши на чердак.

— Молчи! — завизжала девочка. — Моя бабушка лучшая! С ней всегда весело. А у тебя скучно! С папой и то веселей!

— Так что же твой папа с тобой не возится? И мама? А бабушка твоя замечательная, чего тебя к себе в Барселону не зовет?

Девчонка надулась и замолчала. А женщина повернула к Герману свое усталое лицо и произнесла:

— Извините за этот спектакль. Не для ваших ушей он.

— Ничего страшного. Вы говорили про детский дом.

И Герман мотнул головой в сторону высокого забора, заглянуть за который ему так и не удалось. Высота тут была метра три, ну не прыгать же, честное слово.

— А чего рассказывать? Дети там самые разные живут, — сказала женщина. — И совсем маленькие есть, и те, которые уже в школу ходят. Но, конечно, маленьких больше. Своей-то школы Елена Валентиновна еще не завела, так что школьников может принимать лишь на время школьных каникул. Но малышей всех берет. Ну, то есть опять же не всех, а тех, чьи родители могут за их пребывание в круглосуточном детском саду заплатить.

— Значит, это все-таки детский сад?

— Сад, но по сути — тот же детский дом. Многие там месяцами и даже годами живут. Не все, но есть и такие, кто там почти с самого рождения, а родители ни разу к ним и не приезжали.

— Что за странные родители? Зачем заводить ребенка, если не заботиться о нем?

— А они и заботятся. То есть они так считают, что заботятся. А если с другой стороны взглянуть, тут у ребят и свежий воздух, и залив, и сосны. Опять же хорошее четырехразовое питание, режим, сон по расписанию. Дома такие условия не всякий создаст.

— Но не очень-то весело без родителей жить.

— Невесело, — согласилась женщина. — А что делать? Их же никто не спрашивает. Привезли, вот и живут. Другой жизни многие из них и не ведают.

— Вы так хорошо все особенности этого места знаете. Просто удивительно.

— Ничего удивительного тут нет. Говорю же, работала я у них.

— Ну так почему ушли-то?

Пожилая женщина смутилась, но потом все же призналась:

— Требований у Елены очень уж много, а платит не так чтобы очень. Я частным образом подрабатываю. Вот это моя очередная воспитанница. Родители у нее заняты очень, самим ребенком заниматься недосуг, бабушки-дедушки по миланам-барселонам, им тоже не до малышки, вот родители мне ее и поручили.

Но Герману показалось, что женщина чего-то недоговаривает. Вряд ли за одну малышку будут платить столько, сколько за работу со многими детьми. Однако девочка снова начала канючить, что ей надоело стоять, что пора идти, пусть даже и за такой гадостью, как молоко, все лучше, чем посреди дороги торчать, и женщина заторопилась в магазин.

А Герман остался. Его сжигало любопытство. И он решил, что ни за что не уедет, пока не выяснит, что происходит за высоким забором. Упоминание про частный детский сад вызвало у него чувство какой-то щемящей тоски.

«Уж не тут ли они моего Ваньку прячут?»

Герман совершил еще один марш-бросок по окрестностям, нашел точку на возвышенности, с которой можно было рассмотреть кусочек территории частного детского садика, и убедился, что старушка не соврала. На территории было великое множество детских площадок и деревянных раскрашенных фигурок. Там было даже маленькое спортивное поле, это Герману тоже удалось разглядеть. Вот только самих воспитанников он не увидел. Впрочем, был уже вечер, время для прогулок неподходящее. Дети сидели по своим домикам, готовились ко сну.

Возвращаясь назад, Герман отметил дом, из которого выходила бабушка с капризной девочкой. В доме горел свет, видимо, хозяйка уже вернулась из магазина. Герман услышал, как девочка снова что-то доказывает старухе на повышенных тонах, не стесняясь в выражениях.