Сделай ставку и беги

Антон встрепенулся. Глаза его наполнились подозрительностью.

– Значит, вексель на три миллиона ты кладешь в портфель и увозишь в загранку? Хорошенькое дело.

Иван понимающе усмехнулся.

– Во-первых, не я, а ты. Во-вторых, не в загранку, а в центр Москвы. Банк, о котором идет речь, имеет здесь представительство. Туда всё предъявим, оттуда же по факсу отправим платежное поручение. После чего векселя возвращаем вот в этот сейф, – он ткнул в угол кабинета. – А по завершении сделки попросту…

Он сделал разрывающее движение. Жестом удачливого фокусника продемонстрировал пустые ладони:

– Оп-ля. Вопросы есть?

– Есть, – Антон, не скрываясь, выискивал подвох. – Существует валютное законодательство. Раз деньги придут из-за рубежа, то их надо будет вернуть. Значит, институт останется у тебя в долгах?

Петр Иванович, давно уж пребывавший в каком-то сплошном, идиотическом восторге, при этих словах встревоженно посмотрел на племянника.

– Вернем, конечно, – беззаботно пообещал тот. – Или думаете, что за год я не отобью эти жалкие «бабки»?

Подмигнул:

– А чтоб вовсе не сомневались, компанию переоформим на дядьку. И – все дела.

С нескрываемой издевкой оглядел Антона:

– Будут еще какие соображения ума?

Антон покачал головой, – кажется, учтены все возможные риски.

Листопад, не вставая, дотянулся до вешалки, на которой висел пиджак, выудил из кармана бутылку коньяка.

– Твой любимый, дядя Петь, – «Камю».

Разлил по бокалам. Поднялся торжественно.

– Шо ж, ребята, ломанем, пока при памяти. Пришла пора вздуть господина-товарища Балахнина. Шоб ему в огне гореть…

Глаза его, дотоле благодушные, наполнились пугающей яростью.

– И за успех нашего безнадежного мероприятия! – как в прежние, добрые времена подхватил Антон.

Дуэль на Кутузовском

На вопрос Антона, зачем он вернулся, Листопад ответил лишь отчасти. Одна из причин, что безудержно тянула его назад, была Анжела. Сначала, впопыхах поспешного бегства, ему казалось, что неизбежная потеря Анжелы, хоть и досадна, но из тех, что он вполне переживет. Однако за три с половиной года скитаний воспоминания о ней не изгладились из его памяти, а, напротив, превратились в зудящую язву. Хуже всего, что, вынужденный скрываться, он не только не мог вызвать ее к себе, но даже не имел возможности общаться по телефону, – приходилось учитывать, что телефон вполне могли прослушивать. Единственно, Иван нашел способ пересылать Анжеле деньги, которые должны были позволить ей безбедно существовать и, главное, по мысли Ивана, сохранять если не верность своему благодетелю, то хотя бы готовность с ним воссоединиться после возвращения. Кой-какая куцая информация о ней до Ивана доходила. Она работала в турфирме, заканчивала институт и по-прежнему жила в той же квартире одна. Что обнадеживало.

О своем возвращении Листопад Анжелу не предупредил, решив, как любил делать, обрушиться внезапно. Прямо с совещания у Петра Ивановича он поехал на Кутузовский проспект.

* * *

Подойдя к двери, Иван достал свой, сохраненный ключ и, сдерживая дыхание, вставил в замок. Он загадал, – если замок не заменён, стало быть, его ждут.

Дверь без усилия открылась. В прихожей горел свет. Из спальни «колотила» по всей квартире мелодия «Макарены». Листопад бдительно огляделся. Ни на вешалке, ни в приоткрытом шкафу-купе мужских вещей он не обнаружил. Увы, радость оказалась недолгой.

– Сергунчик, хлеба не забыл прихватить? – из гостиной, укутанная в махровый халат, с мокрыми волосами вышла Анжела. При виде Ивана благодушная полуулыбка стекла с ее лица. Оно исказилось испугом и растерянностью.

– Шо? Так скверно выгляжу? – мрачно процедил Иван.

– Ваня! Ну что ты?..Вернулся, – Анжела подбежала к нему и, поколебавшись, прижалась, спрятав голову. Руки Ивана обхватили ее за плечи и, будто сами собой, принялись мять. Голова его закружилась в предвкушении. Анжела не вырывалась. Но тело ее словно закаменело, как бывает при неприятных ощущениях, которые надо перетерпеть.

– Шо-то не так? – Иван выпустил ее.

– Отвыкла. Ведь столько не виделись, – заискивающе пробормотала она.

Суетясь, помогла нежданному гостю стащить плащ, повлекла в гостиную. Здесь всё было как прежде. Разве что на подлокотнике кресла бессильно свесился брошенный наспех бюстгальтер.

– Только из ванной, – Анжела пихнула бюстгальтер в карман халата. Начала приходить в себя. – С возвращением.

– Денег хватало? – Иван продолжал настороженно осматриваться.

– Да, спасибо тебе.

Долго ходить вокруг да около Иван не умел.

– Ждала?! – требовательно произнес он.

– Ждала, конечно, – она вымучила радостную улыбку. Получилось жалко. Анжела нахмурилась. – Хотя…Нам надо поговорить, Ваня.

– Вижу, – Листопад кивнул на приоткрытую дверь ванной, где возле зеркала, прямо на стиральной машине, заметил брошенную наспех мужскую бритву. – Так шо у нас за Сергунчик завёлся? Похоже, эстет. За хлебом, не побрившись, не выходит?

Анжела обреченно вздохнула:

– Я замуж выхожу, Ванюш.