Читаем Сделай свой выбор полностью

Свободными оказались две задние парты: в ряду у окна, сразу за Беловым, и в ряду у стены. Хотя нет, за Беловым, оказывается, кто-то сидел, точнее, лежал до этой секунды. Пока я шла по проходу к последней парте ряда у стены (выбрала её, дабы не подвергать незадачливого Белова ещё большему унижению), лежащее тело распрямилось, потянулось, и на меня уставилась новая пара глаз, причём этот оценивающий взгляд я ощущала прямо кожей. Я поставила сумку на соседний пустой стул, села и только после этого посмотрела на наглеца, который разглядывал меня абсолютно бесцеремонно. В ту же минуту в голове зашумело – за Беловым сидел не кто иной как Самурай, парень из троллейбуса и мой ненавистный сосед. Я пыталась сосредоточиться на словах классной, а в голове вертелась мысль: кара за все твои грехи настигла тебя, и тот, кого ты меньше всего хотела встретить, на ближайшие девять месяцев будет твоим одноклассником.

– Привет, меня зовут Тата. – Я подпрыгнула на месте от неожиданности. Девочка, сидевшая впереди, развернулась ко мне, всем своим видом показывая, что моё присутствие гораздо важнее, чем речь учителя. – Хочешь, будем сидеть вместе?

Глаза, больше похожие на два синих блюдца, уставились на меня в ожидании ответа. Сейчас моя голова плохо соображала, и я просто кивнула в ответ. Тата искренне улыбнулась и беззвучно захлопала в ладоши, выражая свою радость.

Круглое лицо с миловидными ямочками, чуть вздёрнутый нос, естественные русые локоны до лопаток, – вот что я успела рассмотреть прежде, чем Лидия Петровна скомандовала:

– Итак, все встаём, организованно проходим во двор и строимся на торжественную линейку. Татьяна, – оказывается, Тата – это Таня, – присмотри, чтобы Ксения не заблудилась.

Тата словно ждала этого: подскочила ко мне в мгновение ока, взяла меня под локоть и потащила к выходу.

– Я так рада, что ты перевелась к нам! Словно глоток свежего воздуха. Ну, ты понимаешь. Все уже примелькались за десять лет, по нескольку раз сдружились-рассорились, надоели друг другу. О, моя мечта сбылась, я так люблю знакомиться с новыми людьми – это как изучать вселенную!

Эта девушка может свести с ума кого угодно, только открыв рот, а я согласилась с ней сидеть?! У кого-то сегодня сбываются мечты, а для меня, похоже, настал судный день – мало получить незнакомца из троллейбуса в качестве одноклассника, так ещё и первая болтушка школы метит ко мне в «лучшие подруги».

– Таня…

– Лучше Тата. Тата Калинина.

– Хорошо. Тата, я по натуре человек прямолинейный, но не злой. Надеюсь то, что я сейчас скажу, не обидит тебя… – Обычно после таких слов люди напрягаются, но моя сопровождающая смотрела на меня с нескрываемым любопытством. – Я не люблю болтливых людей. Это первое. В дружбе важен диалог, а не монолог. Это второе. Если я знакомлюсь с новым человеком, мне нужно какое-то время, чтобы я привыкла к нему. Это третье.

Тата резко остановилась, не обращая внимания на недовольные возгласы идущих сзади, и снова бесшумно зааплодировала.

– Спасибо за твою откровенность. Принимаю все замечания без колебаний. Я немного взбудоражена сегодняшними событиями, поэтому плохо себя контролирую, а когда это происходит – начинаю болтать без остановки, извини. – После этих слов она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов. – Всё, я успокоилась, идём.

Господи, куда я попала? Бежать было поздно, поэтому мы зашагали вместе дальше и вышли на улицу, каждый класс должен был занять отведённое ему место по периметру школьного двора. Лидия Петровна была уже там, впрочем, как и половина класса. Тата стала пробираться в первую шеренгу, но я остановилась сзади:

– Из-за меня сзади стоящим не будет видно, – объяснила я.

Она лишь кивнула и не стала настаивать. Дыхательная гимнастика всё-таки помогает. Через два человека от меня стоял Самурай, он ни разу не посмотрел в мою сторону. Если он и дальше будет делать вид, что мы не знакомы, это меня абсолютно устроит.

Линейка шла по стандартному сценарию: речь директора, нескольких приглашённых гостей, стихи, песни… Выдержав двадцать минут, рядом со мной появилась Тата:

– Послушай, разве тебе не интересно узнать про наш класс?

– Ну, планировала постепенно во время учёбы со всеми познакомиться…

– Думаю, тебе стоит получить немного информации заранее. Как считаешь? – Речь Таты давала понять, что моё мнение важно для неё, но её глаза говорили, что она очень хочет мне всё рассказать.

– Только коротко, самую суть, – сдалась я.

В третий раз за сегодняшнее утро я заслужила аплодисменты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство