Сделка

— Дмитрий, — вернулся я. — Возьми гитару мою. поможешь донести.

Парень послушно взял инструмент и двинулся следом за мной. Рана потихоньку заживала, немного можно поперепробывать струны — ей это нравится.

Елена сидела на кровати.

После прощания со Свободой она не выходила больше из комнаты. Мы отвели её обратно в дом и напоили успокаивающими травами, и сейчас она выглядела намного лучше, чем утром.

Жена уже не плакала так горько, но лицо её было по-прежнему очень бледным и печальным. В который раз моё сердце при виде страдания любимой женщины сжалось в болезненный ком. Нужно её вытаскивать из этого опасного состояния. Она лишь слегка повернула голову на шум.

Я вошёл, неся в руках котёнка, и подошёл к кровати. Разглядела испуганного зверька, и на лице её тут же отразился живой интерес.

— Добрый день. Елена Олеговна, — улыбнулся я ей. А кот мяукнул.

— Добрый. — ответила она, не отрывая глаз от мохнатого комка.

— Ставь гитару и иди, — обратился я к Дмитрию.

Парень прислонил грифом инструмент к креслу и вышел.

— Знаете, дорогая, тут один котёнок без хозяйки плачет. Хочу, говорит, в руки красивой и нежной женщины. Возьмёте? — протянул его мяукающее чудо.

Она машинально взяла его и посадила на колени, поглаживая пальцами по спинке.

— Господи, какой он маленький! А вы его уже кормили? По-моему, малыш голодный.

Я улыбнулся. Мой фокус удался. Елене теперь некогда вспоминать о своём горе — есть более слабые, которые нуждаются в её заботе. Присел на ковёр у её ног и тоже погладил мохнатую мордочку, которая уже порядком разомлела на руках моей баронессы.

— Пока нет. Я бы хотел, чтобы эти заботы ты взяла на себя. Я дарю тебе его. Пожалуйста, люби и заботься.

Елена погладила ещё некоторое время котёнка, а потом посмотрела на меня:

— Виктор, ты хотел, чтобы я отвлеклась от мыслей… о Свободе?

— Да, милая. Мне больно видеть, как ты переживаешь. Свободу не вернуть. Мы не забудем. Она навсегда в наших сердцах. Но теперь у тебя есть пушистый малыш, которому нужна твоя любовь и забота. У меня получилось отвлечь тебя?

— Так скоро я не смогу её забыть. — грустно ответила девушка, и смахнула одинокую слезу с щеки. — Но немного получилось. Спасибо… Я не думала, что ты можешь быть…таким.

— Каким? — наклонил голову набок, наслаждаясь её обществом и ласковым словом.

— Понимающим. Хорошим, — закусила она губу, не зная какие слова подобрать ещё.

Но я итак всё понял без слов. Молча встал и прошёл в конец комнаты. Взял в руки гитару, сел в кресло поудобнее, положил на колено инструмент, и начал перебирать струны, превозмогая боль в руке. Всё же, рановато… Но одну песню я переживу. Ради её улыбки.

— Хочу тебя коснуться — Шипы мне пальцы жгут. Хочу уйти, а ноги обратно не идут… Стою перед тобою, дыханье затая. Не будь со мной такою, Колючая моя. Роза красная моя, сердце часто бьется. Лепестков твоих дурман надо мною вьется. Роза красная моя, привыкаю к боли. Навсегда к тебе шипы сердце мое прикололи…

В каждое слово я вложил смысл. Я признавался в любви ей снова, прося ласки в ответ. Она обнимала своего нового друга, и по её глазам я видел, что она поняла каждую строчку, что песня о ней, о моей безответной пока ещё любви к прекрасной, но такой колючей и шипастой розе. Она манит меня, но, когда пытаюсь прикоснуться — тут же ранит мои пальцы и сердце до крови, до рубцов. Мне даже казалось, будто в её глазах заплескалось какое-то новое отражение чувств. Она начала проникаться, я знаю. Путь до её любви ещё долог и тернист. Но я его пройду.

Когда песня кончилась, я увидел, что бинты опять пропитались кровью. Рана разбередилась. И чёрт с ней, главное, что моя жена стала ко мне немного ближе и роднее. Ради этого я и не такое готов вынести.

Глава 26

Вернулся в кабинет. Позвал Дмитрия. Нужно узнать, что он нашёл в комнате прислуги.

Сел за стол, подняв глаза в ожидании на него:

— Ну, показывай.

Он молча достал из кармана ножны кинжала Елены. От того самого, которым закололи Свободу. Я поджал губы. Значит, всё — таки кто — то из девушек. Жаль, очень жаль.

— Где они были?

— В вещах личных.

— В чьих?

Дмитрий опустил голову, тяжело дыша, и я и заподозрил самое неприятное…

— Отвечай. Честно.

— У Насти, — почти прошептал парень, не поднимая головы.

Я сжал руки в кулаки, еле сдерживая себя, чтобы не придушить её собственноручно. Настя? Как она могла, ведь она так близко к ней! А если она и с Еленой додумается что — то сделать?

— Бегом её сюда, — прорычал я. — И не смей её предупреждать заранее.

Дмитрий понуро поплёлся вниз, пока я пытался хоть немного обуздать свой гнев. Ещё не доказана вина девушки — рано гневаться. Нужно сначала добиться правды.

В дверь постучали, и после моего разрешения, несмело ступая, к столу подошла Настя. Девушка была взволнована и напугана. Очень подозрительно. Вряд ли она знает, что Дмитрий нашёл в ее вещах ножны, ведь я запретил ему говорить с ней об этом.

— Выйди, — сказал парню.

Он, потупив взгляд, ушёл.

— Настя, — обратился я в ней, внимательно наблюдая реакцию. — Как ты думаешь, кто убил Свободу?