Сделка

— Да. Углеперерабатывающий комбинат. Километрах в пяти от города. Вот. — Максим вытащил из кармана плотный черный конверт с фотографиями и положил его на тумбочку, стоящую в изголовье больничной койки.

— Что это?

— фотографии. Их сделал очень хороший мастер.

Алексей не меньше минуты смотрел на конверт, будто не решаясь взять его в руки.

— Признаться честно, — продолжал Максим, — я искал совсем другой завод. Там ведь не только самолеты, там еще и танки, и «БМП».

— Много?

— Тридцать пять единиц.

Алексей не отрываясь смотрел на конверт:

— А танки-то зачем?

— Мы тоже думали об этом. Может быть, все дело в обыкновенной жадности. В великой, несусветной жадности.

— Понятно. — Алексей наконец взял конверт и осторожно вытащил из него карточки. Он внимательно изучил первую фотографию, переложил в конец стопки, принялся за вторую, пробормотав задумчиво: — Действительно, очень хорошие снимки. А Валера когда будет?

— Обещался часа через три-четыре, — ответил Максим. — Так что придется еще подождать. Слушайте, товарищ капитан. — Он присел на стул. — Мне интересно вот что, неужели у вас не зародилось ни малейшего подозрения, когда Сивцов изложил вам эту нелепую версию с пролетом до Ростова?

— Она не такая уж и нелепая, — ответил Алексей, рассматривая снимки один за другим. — Вполне реальная. Конечно, какое-то сомнение возникло, но я ведь военный. Отдали приказ, полетел. Отдали бы другой приказ, полетел бы куда-нибудь в другую сторону.

Максиму сразу вспомнилась фраза Проскурина о подневольности военных. В сущности, фээскашник был прав, и этот летчик — отличное тому подтверждение.

— Ну а если, положим, подобное повторилось бы? Полетели бы?

Алексей кивнул, даже не раздумывая:

— Полетел бы. Правда, на этот раз потребовал бы, чтобы на карте расписался еще и представитель штаба округа, и заместитель командира полка по личному составу.

— Они и расписались бы. Им-то какая разница? Ведь предполагалось, что через четыре, максимум пять часов вас уже не будет в живых.

— Я знаю, — согласился Алексей. Он переложил в конец стопки последний снимок, снова убрал фотографии в конверт, положил его на тумбочку и повернулся к Максиму: — Все равно полетел бы. Даже если бы не захотел. Самое паршивое в данной ситуации то, что был отдан официальный приказ. Понимаете? Мы, военные, принимали присягу и обязаны выполнять приказы, какими бы странными или нелепыми они нам ни казались. Наверное, сейчас, после случившегося, мои слова звучат глупо, но ведь дело не в тех, кто выполняет приказы, а в тех, кто их отдает. Армия похожа на полуразложившуюся рыбу. Голова по большей части уже сгнила, и тело сгнило тоже, хотя пока только наполовину. Приказами в наше время удобно прикрывать свои собственные интересы. — Алексей усмехнулся. — Но здесь все было довольно гладко. Да и момент они выбрали хороший.

— Тогда еще один вопрос, на который вы не ответили ни Проскурину, ни мне, давая эти показания. За что вы Поручику-то физиономию набили?

Алексей вздохнул.

Глава тридцать четвертая

 Проскурин появился часа через полтора, выглядел он весьма довольным, чуть ли не счастливым.

— Так, ну вот, вся компания в сборе, — хмыкнул

Алексей. — Давай рассказывай, чего такого интересного нарыл?

— Расскажу — не поверишь, — усмехнулся Проскурин. — Я такую столовку откопал — закачаешься. Прямо коммунизм на тарелках, а не столовка. При случае покажу. Все есть. Как в кремлевском буфете.

— А по делу? — спросил Максим.

— А по делу… Почитал я газетки, как Ипатов советовал, и пришел к выводу, что дельный он мужик. Гад, конечно, но дельный.

— Ну что там? Не томи, — спросил Максим.

— Смотрите, ребятишки. — Проскурин плюхнулся прямо на кровать Алексея и вдруг повернулся к нему: — Как себя чувствуешь, орел?

— Хоть сейчас в пляс. — Алексей усмехнулся. — Врачи настаивают, чтобы еще неделю полежал, а я тут от скуки загибаюсь.

— Ничего. В тепле да в скуке мужают руки. — Проскурин захохотал.

Алексей автоматически отметил, что взгляд майора был блуждающим, воспаленным, глаза красные от проведенной без сна ночи.

— Смотрите, други, какая интересная ситуация получается, — ухмыльнулся Проскурин, вытаскивая из кармана пару библиотечных бланков. — С самого начала чеченской операции командующим Северо-Восточной группой назначается кто бы вы думали?

— Алексей Михайлович Саликов, — ответил Алексей. — Это всем известно. Ну и что дальше-то?

— Ничего. Не странно ли, что человек, не имеющий опыта боевых действий, назначается командующим группой?

— Ничего странного. В войсках, сам знаешь, все через задницу. Точнее, через вылизывание этого самого места.

— На Саликова это не похоже.

— Ну не сам Саликов лизал, так кто-то другой. Нужного человека пропихивал.