Сделка

— Умница! Я подумал о том же. Кто-то пропихнул Саликова. Кто и зачем? Но пойдем дальше. Одиннадцатого декабря создается разведрота, прикомандированная к четвертому мотострелковому полку, входящему, между прочим, в состав Северо-Восточной группы. К девятнадцатому декабря она полностью сформирована. Такая рота может быть создана только командующим операцией либо командующим группировкой. У командующего операцией на начало декабря нужды в этом не было. Сухопутные части в Чечне практически не использовались, если не считать артиллерию и части аэродромного обеспечения. Значит…

— Дальше, — сказал Максим.

— Дальше. Двадцать пятого падают, а точнее, исчезают бесследно два самолета — Симакова и этого второго, как его, не помню… Перед этим, семнадцатого, еще один самолет. Заметь, Саликов продолжает оставаться командующим штабом Северо-Кавказского военного округа, при этом еще и возглавляет военную группу. Двадцатого, по показаниям раненого лейтенанта, разведроту загоняют в засаду, а двадцать шестого Саликова снимают с командования операцией и вместо него ставят генерала Олейникова. Тридцать первого — заметь, Алексей, тридцать первого — Олейникова тоже снимают с командования Северо-Восточной группировкой и — перед самым штурмом! — ставят Сивцова. Усек? И Сивцов же приезжает к тебе в штаб. А командир полка для комиссии, по официальной версии, ссылается на то, что отправлял самолеты на поддержку попавших в засаду разведчиков из Северо-Восточной группировки. Понимаешь? Первого же января Сивцова снимают с командования Северо-Восточной группой — улавливаешь? — а вместо него ставят Ашимцева. Стрелочника, который потом будет отвечать за всю эту свистопляску. Потому что, конечно, никто уже ничего не спросит ни с Саликова, ни с Сивцова. Понимаешь?

— Подожди. — Максим нахмурился. — Приказы о подобных назначениях может отдавать только… — Он поднял глаза к потолку.

— Вот именно, — согласился Проскурин. — Вот именно.

— То есть, ты хочешь сказать…

— Я ничего не хочу сказать. — Проскурин усмехнулся. — Не думаю, что Главный здесь замешан. Они в это время совсем другим были заняты. У них своих дел хватало. Но… Существует некий туманный дядя, достаточно близкий к Главному и имеющий возможность влиять на его поступки. Понимаешь? Все эти кадровые перестановки могут сойти за раздачу новогодних слонов — ты покомандуешь, потом ты, а потом и ты. Вот вам и новоиспеченные герои войны. Хоть сейчас представляй к наградам и почестям. За один день они там много глупостей не натворят, а если даже и натворят, то вот уже и мальчик для битья готов. Штанишки свои генеральские с лампасиками спустил и к порке готов. Так вот, полез я по газетам поискать такого человека и, представь себе, нашел. Есть у Главного такой большой друг, в теннис любят вместе играть. Значительная фигура в Генштабе — Петр Иванович Щукин. Вместе с Главным заканчивал Академию имени Фрунзе, а потом некоторое время шел бок о бок. Затем что-то там у него не заладилось — честь, что ли, не той рукой отдал или просто козырнул не вовремя, не знаю, — но только оказался Щукин у Главного в подчиненных. Так вышло, тут уж ничего не поделаешь.

— Однако, — продолжал Проскурин, — если порыться в подшивках за последние два года, то можно заметить некоторые странные передвижения в армии, не особенно, в общем-то, оправданные. То одного человечка выдвинули, то второго, и большая, если не сказать подавляющая, часть из них так или иначе контактирует со Щукиным. Кстати, и Саликов тоже ставленник Щукина. Он одно время первой «шишкой» в Южной группе войск был, ну и, естественно, не с пустыми руками оттуда возвращался. И не только для Щукина, но и для Главного, само собой. Поэтому и попал на тепленькое местечко, на Кавказ. Тогда все сильно хотели быть суверенными, почти все южные республики поотделялись, отвечать вроде как особенно не за что. Опять-таки, если хронику посмотреть: там Саликов мелькнул, тут Саликов мелькнул. Правда, газеты ему много внимания не уделяли, но Щукин прямо-таки даже восторженно отзывается о своем протеже.

— И что?

— А в сентябре ветерок переменился, начались сезонные кадровые перестановки. Главный мягко, но настойчиво сдвигает фигурки вчерашнего «Санчо Пансы» и ставит на их места совсем других людей.

— Собирается снимать Щукина? — предположил Максим.

— Точно. И в газетки информация просочилась, мол, Главный вроде бы Щукина из Генштаба убрать решил. Якобы какой-то там перевод. Заметь, в октябре. А в ноябре и приказ вышел, только задержался почему-то, не подписали. И тут одно из двух: либо сам Щукин время попросил, либо что-то пообещал такое Главному, из-за чего тот его оставил.

— Ну, насчет Щукина не знаю, — хмыкнул Максим. — Я вроде слышал, что он мужик нормальный.