Сделка

– Ну, в общем, вот тебе информация… А с Веркой помиритесь. Чего ты на нее взъелась? Мишка – нормальный мужик, даже женат никогда не был. У него-то к Верке серьезно. Не то, что у некоторых…

– Все?

– Да вроде как…

– Послушай… – вдруг вспомнила Ира, словно очнувшись. – Значит, ты знал, что Лиза – дочка Сухомлина?

– Конечно, а что?

– Блин, Толя! Почему ты мне не сказал?

– Да я думал, ты в курсе, – удивился Толик.

– Брюсов от меня скрывал.

– Ну, ты даешь! Слона-то и не приметила! Ты чё, не читала, что ему роли подкидывает папочка любовницы? Год назад смаковали в желтой прессе. Правда, недолго – всем стало ясно, что он и сам неплох, как актер. А может, Сухомлин надавил. У него и все журналисты свои.

– Я такого не читаю… – она помолчала. – Миша рассказывал про Лизу, что она умеет возвращать свое. Значит, и Верка была в курсе…

– Не факт. Мишка любит изобразить многозначительность, мол, знаю, но не скажу. Слушай, я не въезжаю, а чё бы это изменило?

– Я бы не стала у него однодневкой по собственной воле, – из последних сил произнесла Ира.

– А на что ты рассчитывала, интересно? Что он тебе предложение сделает? – искренне удивился Толик. – Ты и так побила рекорд, все удивлялись, как он долго с тобой.

Что ж. Толик прав. Сама виновата. Ледяной душ ей сейчас только на пользу.

– Действительно, – ее даже хватило на самоиронию. – Пока, Толь. Спасибо тебе.

Ну, вот и еще одно подтверждение. Забавно, как Брюсов собирался что-то скрывать от нее при таком сарафанном радио?

***

К тому моменту, как Ира услышала поворот ключа в дверях, собранная сумка стояла в коридоре, загораживая проход. Пусть Брюсов все поймет сразу, без лишних разборок. Поймет, и уйдет. Она очень надеялась, что обойдется без заламывания рук и истерик. Все это утро Ира настраивала себя, уговаривала, и, в конце концов, обрела какое-то шаткое равновесие. Но очень боялась в один миг утерять его.

Видимо, он увидел сумку. В коридоре стояла тишина. Тогда Ира вышла, встала с другой стороны от собранных вещей, от слабости прислонясь к стене и глядя куда-то в угол.

Кажется, Саша уже собрался с мыслями, потому что, увидев ее, сразу перешел в наступление:

– Так… я так и знал! Смалькова в своем репертуаре. Ну что, начинается, да?

– Ничего не начинается, Саш, – устало произнесла она, – не видишь – все закончилось…

– Послушай, я же тебе объяснил по телефону. Это была своего рода сделка – меня попросили сопровождать девушку.

– А спать с ней тебя тоже попросили? – спокойно спросила Ира, и, хотя боль казалась по-прежнему невыносимой, перевела, наконец, на него взгляд. – Это было одним из пунктов договора или чистая импровизация?

– Да с чего ты взяла?! Кто тебе сказал?

Его искреннему возмущению можно было поверить, если бы не доля секунды, мимолетное смятение на лице. Если у нее и имелись какие-то сомнения, то в эту секунду она поняла: все, что ей сообщили – правда.

– Ты веришь сплетням больше, чем мне! – теперь весь его вид выражал горький упрек.

Нет, все-таки он замечательный актер… Ногой он отшвырнул стоявшую между ними сумку, схватил Иру за плечи, даже потряс, стараясь поймать ее взгляд. Но она моментально вышла из равнодушного оцепенения, дернулась, отскочила так резко, что Брюсов испуганно замер, не смея сделать вторую попытку.

– Не смей до меня дотрагиваться! – взвизгнула Ира истерично.

И тут же снова привалилась к стене, закрыв лицо руками, и заговорила быстро и тихо:

– Саша… разве ты не видишь, я на грани, держусь из последних сил. Не можешь говорить правду, так хотя бы не лги. Пожалуйста, просто возьми вещи и уходи. Тебе же легче.

– Ириш… тебе плохо? Прошу тебя, выслушай…

– Не волнуйся, я выдержу. Я знала, что все кончится, вопрос только во времени. Я и так принесла тебе много неприятностей.

– Ну что за бред, Ира!

Ирина отняла руки от лица.

– Саша, уходи! – твердо произнесла она.

Взгляд ее выражал то же самое. Несколько секунд Брюсов стоял неподвижно, а потом еще раз пнул ни в чем неповинную сумку.

– Да, я скотина, – признался он неожиданно. – Но я не могу без тебя, не прогоняй…

Саша снова сделал попытку подойти, но Ира протянула руку в предостерегающем жесте.

– Мы будем разговаривать только, если ты не станешь ко мне приближаться.

– Хорошо… Только поговори со мной… Я тебе все расскажу, ты поймешь – это не стоит того, чтобы… Можно, я пройду?

Она нехотя кивнула. Выяснения затягиваются, но это ничего не изменит. Надо попробовать поговорить спокойно, без упреков и сцен. В конце концов, он ничего ей не должен. Он ей не муж и даже не жених. Ну, было у них что-то эти пять месяцев. И хватит с нее…

Они прошли в комнату. Ирина села на диван, поджав под себя озябшие ноги. Брюсов плюхнулся в кресло напротив, наклонился к ней. Лицо у него было по-настоящему несчастное. Но, кажется, он еще на что-то надеялся.

– Ты меня совсем не уважаешь, раз собирался врать? – произнесла она.

– Я не собирался… Как я мог рассказать? Чтобы потерять тебя?

– Ты уже потерял меня в прошлую ночь.