Сделка

– Ничего особенного. Просто вел себя как полный болван. – Ханна вздыхает. – Я победила в споре о том, где конкретно делать переход в аранжировке, а он – насчет второго припева. Ну, того места, где вступает хор.

Я издаю громкий стон.

– О, проклятье. И ты прогнулась?

– Их было двое против меня одной, – угрюмо отвечает она. – Эм-Джи решила, что для максимального эффекта в ее песне необходим хор. Мы начинаем репетировать с ними в среду.

Мне совершенно очевидно, что она в бешенстве, поэтому я сжимаю ее руку и говорю:

– Хочешь выпить?

Я вижу, как дергается ее изящное горло, когда она сглатывает. Она долго молчит и просто смотрит мне в глаза, как будто пытается мысленно проникнуть мне в мозг. Я затаиваю дыхание, потому что понимаю: сейчас произойдет нечто важное. Ханна либо доверит себя моей заботе, либо замкнется, что для меня будет равноценно вырубающему удару, потому что мне, черт побери, ужасно хочется, чтобы она доверяла мне.

Наконец она отвечает, и у нее такой тихий голос, что едва слышу его за музыкой.

– Что?

Она вздыхает и повторяет уже громче:

– Я сказала: «Конечно».

От одного этого маленького слова моя грудь раздувается, как огромный воздушный шар. «Вот, Гаррет, доверие Ханны, прошу любить и жаловать».

Изо всех сил стараясь удержать свое счастье в узде, я киваю с безразличным видом и веду ее к барной стойке.

– Что будешь пить? Пиво? Виски?

– Нет, что-нибудь вкусненькое.

– Клянусь, Уэллси, если ты закажешь персиковый шнапс или другую девчачью дрянь, я официально удалю тебя из друзей.

– Но я и есть девочка, – возражает она. – Почему мне нельзя пить девчачьи напитки? О, может, пина-коладу?

Я сокрушенно вздыхаю.

– Прекрасно. Все лучше, чем шнапс.

Я заказываю коктейль и внимательно слежу за каждым движением бармена. Ханна тоже наблюдает за ним орлиным взором.

То, что два самых бдительных защитника на планете мониторят приготовление пина-колады от начала и до конца, дает полную гарантию того, что в напиток ничего не подмешано, и спустя несколько минут я передаю стакан Ханне.

Она делает крохотный глоток и улыбается мне.

– М-м-м. Вкусно.

Мое ликование едва не выплескивается наружу.

– Пошли, я познакомлю тебя с некоторыми ребятами.

Я снова беру ее за руку, и мы идем к шумной компании у бильярдного стола. Там я знакомлю ее с Берди и Симмсом. К нам подходят Логан и Такер, оба здороваются с Ханной, дружески обнимая ее. Объятие Логана длится чуть дольше, чем положено, но когда я внимательно смотрю на него, он отвечает мне невиннейшим взглядом. Наверное, у меня паранойя.

Но, черт побери, за внимание Ханны я уже соперничаю с Колом, и мне меньше всего хочется, чтобы в битву вступил и мой лучший друг.

Кстати… разве я соперничаю? Ведь я так и не понял, надо ли мне что-то от нее. Ну, секса я с ней хочу, это точно, причем очень сильно. Но если случится чудо и она решит переспать со мной, что потом? Что произойдет после этого? Застолблю ли я ее и стану утверждать, что она моя девушка?

Девушки – это отвлекающий фактор, а я не могу допустить, чтобы что-то отвлекало меня, особенно если учесть, что всего две недели назад я был в шаге от того, чтобы лишиться своего места в команде.

Мы с отцом редко приходим к согласию по тем или иным вопросам, но когда дело касается целей и амбиций, мы, так уж получается, оказываемся по одну сторону баррикад. После выпуска я обязательно стану профессионалом. Однако пока мне нужно сосредоточиться на том, чтобы удержать средний балл на нужном уровне и привести команду к победе в «Замороженной четверке». О поражении и речи быть не может.

И что мне теперь делать? Спокойно наблюдать, как Ханна кадрится с другими парнями?

Об этом тоже не может быть и речи.

Можно сказать, попал.

– О господи, как же здорово, – заявляет Ханна, делая большой глоток. – Я абсолютно точно хочу еще.

Я хмыкаю.

– Может, сначала допьешь этот, а потом поговорим о новой порции?

– Договорились, – бурчит она, а затем с неимоверной скоростью заглатывает остатки коктейля, облизывается и устремляет на меня сияющий взгляд. – Вот. Как насчет повторить?

Я не могу удержаться от улыбки. Ну и дела. У меня такое впечатление, что в подпитии Ханна будет очень… интересной.

* * *

Я абсолютно прав.

После трех коктейлей она забирается на сцену и поет в караоке.

Ну-ну. Караоке в исполнении пьяной девицы.

Единственный плюс – это то, что она феноменальная певица. Трудно представить себе, какая получилась бы жуть, не будь у выпившей Ханны ни слуха, ни голоса.

Посетители в баре без ума от ее выступления. Она самозабвенно поет «Грязный роман»[36], и почти все, в том числе и мои поддатые товарищи по команде, подпевают ей. Я же ловлю себя на том, что пялюсь на сцену с улыбкой идиота. В том, что она делает, нет ничего непристойного. Ни ложной застенчивости, характерной для стриптизерш, ни развязных танцевальных движений. Ханна просто излучает счастье, на ее щеках играет румянец, глаза горят, и она так прекрасна, что у меня защемило сердце.

Черт, я опять хочу ее целовать. Я хочу чувствовать ее губы на моих губах. Я хочу еще раз засунуть язык ей в рот и услышать ее стоны.