Сделка

Отлично. Это ж надо, чтобы эрекция появилась именно сейчас, когда я стою перед барной стойкой в компании друзей.

– Она удивительна! – кричит Логан, становясь рядом. Он тоже улыбается, глядя на Ханну, а его глаза странно блестят. Похоже на… желание.

– Она с музыкального, – выдаю я тупейший комментарий. Выражение на лице друга просто ошеломило меня.

Когда Ханна замолкает, зал взрывается аплодисментами. Спустя секунду на сцену забирается Дин и что-то шепчет Ханне на ухо. Как мне потом удалось выяснить, он уговаривает ее спеть дуэтом, при этом пускает в ход все свое обаяние и то и дело дотрагивается до ее голой руки. Ханне это не нравится, она испытывает неловкость, я вижу это по ее глазам.

– Пора ее спасать, – бормочу я и проталкиваюсь через толпу. Добравшись до сцены, я складываю руки рупором и кричу: – Уэллси, тащи сюда свою очаровательную попку!

Ее лицо проясняется, когда она видит меня. Она тут же спрыгивает со сцены прямо ко мне в объятия и хохочет, когда я кружу ее.

– Ой, господи, как же весело! – восклицает она. – Мы должны постоянно ходить сюда!

Посмеиваясь, я вглядываюсь в нее, чтобы определить, в какой стадии опьянения, в соответствии с моей чрезвычайно точной шкалой, она находится. На моей шкале один – это абсолютная трезвость, а десять – это «Я проснусь голым в Портленде и не вспомню, как там оказался». Так как взгляд у нее четкий, ноги не заплетаются и она не спотыкается, я решаю, что это примерно пять баллов: под хмельком, но в полном сознании.

Может, меня и сочтут самодовольным ублюдком, но я рад тому, что именно я довел ее до такого состояния. Что именно мне она доверилась настолько, что позволила себе выпить и от души покуролесить.

С ослепительной улыбкой на лице она берет меня за руку и тянет за собой.

– Куда мы идем? – смеясь, спрашиваю я.

– Мне надо в туалет! И ты обещал, что будешь моим телохранителем, а это значит, что ты будешь охранять дверь. – Она поворачивается ко мне, и я вижу неуверенность в ее зеленых глазах. – Гаррет, ты же не допустишь, чтобы со мной случилось что-то плохое?

У меня в горле появляется комок размером с Массачусетс. Я сглатываю его и с трудом произношу:

– Никогда.

Глава 20

Ханна

Просто не верится, что я так нервничала из-за похода в бар. Боже мой, как же здорово я оттягиваюсь! Вся компания набилась в кабинку, и сейчас я сижу рядом с Гарретом и горячо спорю с Такером и Симмсом о технологиях и прочих вещах. Такер твердо стоит на позиции, что дети могут смотреть телевизор не больше часа в день. Я полностью поддерживаю его, но Гаррет и Симмс возражают, и мы спорим об это уже целых двадцать минут. Стыдно признаться, но я совсем не ожидала, что хоккеисты способны четко формулировать свое мнение по вопросам, не имеющим никакого отношения к хоккею. Как выясняется, они гораздо содержательнее, чем можно было предположить.

– Дети должны больше времени проводить на улице: кататься на велосипеде, ловить лягушек и лазать по деревьям, – настаивает Такер, в подтверждение своей точки зрения размахивая стаканом с пинтой пива. – Для их здоровья вредно сидеть дома, уставившись в «ящик».

– Согласна со всем, кроме лягушек, – говорю я. – Потому что лягушки скользкие и противные.

Ребята разражаются хохотом.

– Трусиха, – поддразнивает меня Симмс.

– Брось, Уэллси, дай лягушкам шанс, – говорит Такер. – А тебе известно, что если лизнуть правильную лягушку, то можно словить кайф?

Я в ужасе смотрю на него.

– У меня нет ни малейшего желания облизывать лягушек.

Тут встревает Симмс:

– Даже чтобы заполучить принца?

За столом звучит добродушный смех.

– Даже для этого, – твердо говорю я.

Такер делает большой глоток пива и подмигивает мне.

– А как насчет того, чтобы лизнуть не лягушку, а кое-что другое? Или ты категорически против облизывания?

Намек заставляет меня мгновенно покраснеть, но лукавый блеск в его глазах говорит мне о том, что это не пошлость, поэтому я отвечаю в том же духе:

– Нет, я за облизывание. Только за облизывание кое-чего вкусненького.

Снова взрыв хохота, правда, на этот раз Гаррет не присоединяется ко всеобщему веселью. Я поворачиваюсь к нему и вижу, что в его глазах горит жаркий огонь.

Интересно, неужели он представил мой рот на своем… нет, туда ходить не надо.

– Черт, кому-то надо приструнить этого старого чувака, а то он монополизировал музыкальный автомат, – заявляет Такер, когда в зале звучит очередная песня «Блэк Саббат».

Мы все поворачиваемся к виновнику – мужчине с густой рыжей бородой и таким подлым выражением лица, которого я раньше ни у кого не встречала. Как только на ночь выключили проигрыватель караоке, рыжебородый подскочил к музыкальному автомату и загрузил в него десять баксов четвертаками, а потом составил плейлист, состоящий из Black Sabbath[37], Black Sabbath, Black Sabbath и еще раз Black Sabbath. Нет, туда затесалась еще одна песня Creedence[38], под которую, как заявил Симмс, он лишился девственности.