Сделка

– Пришлось. Я никогда не спал с девушкой, которую… ну, ты понимаешь…

– Понимаю. – Я еще сильнее прикусываю губу, чтобы остановить слезы.

– Неудивительно, что после всего, что случилось с тобой, ты боишься оказаться беззащитной. – Он на мгновение замолкает, размышляя о чем то. – Ты была девственна?

Я плотно сжимаю губы и киваю.

– Я так и думал. – Гаррет снова замолкает. – У меня есть одна идея. Хочешь узнать какая?

Я не могу говорить, потому что нахожусь на грани истерики, поэтому снова киваю.

– А давай ты сама доведешь себя до оргазма?

Я думала, что до конца использовала дневной лимит на унижение, но, как выясняется, кое-что еще осталось.

– А я и так все время это делаю. – Я краснею и смущенно отвожу взгляд.

– Нет, у меня на глазах, – поправляется Гаррет. – Кончай сейчас, передо мной. – Он задумывается. – А я кончу перед тобой.

О господи.

Мне не верится, что мы так спокойно обсуждаем эти вопросы. Что он предлагает мне удовлетворить самих себя на глазах друг у друга.

– Прошу простить меня, но мне пора вешаться, – говорю я. – Потому что я еще никогда не была в такой унизительной ситуации.

– Не надо тебе вешаться. – Гаррет уже загорелся своей идеей. – Это просто будет упражнение на доверие. Серьезно, думаю, все получится. Мы оба отбросим свою защиту и станем уязвимыми, и ты увидишь, что в этом ничего страшного нет.

Я не успеваю ответить, как он быстро встает с кровати и стягивает с себя майку. Затем так же быстро снимает брюки.

У меня перехватывает дыхание. Я уже прикасалась к его стоящему члену, но в глаза его не видела. И вот я вижу его, он длинный и твердый, он совершенен. Вид обнаженного тела Гаррета ошеломляет меня, и, когда мой взгляд поднимается к его лицу, я вижу в нем исключительно здоровое желание и нежную поддержку. Ни грязной похоти, ни проблесков властности, ни жестокости или злорадства.

Он не Аарон. Он – Гаррет, и он выставляет себя мне напоказ, стремясь убедить, что в отказе от бдительности ничего плохого нет.

– Ханна, сними майку. Дай мне взглянуть на тебя. – Парень озорно усмехается. – Обещаю не пялиться на твои голые сиськи.

Я непроизвольно улыбаюсь. Но не шевелюсь.

– Покажи, что ты делаешь с собой, когда одна, – просит он.

– Я… – В горле застревает ком, мешающий мне говорить.

Голос Гаррета становится хриплым и обольстительным.

– Ты покажешь мне, а я покажу тебе.

Он обхватывает свой член, и я издаю стон.

Я встречаюсь с ним взглядом, и твердая убежденность, которую я вижу в его глазах, побуждает меня к действию. Мои руки дрожат, когда я берусь за край майки и снимаю ее через голову, оставаясь в одном бюстгальтере.

Затем я набираю в грудь побольше воздуха и снимаю бюстгальтер.

Глава 25

Гаррет

Я никогда раньше не онанировал на глазах у девчонки. Ну, я поглаживал свой член, прежде чем засунуть его в надлежащее место, но вот чтобы работать кулаком от начала и до конца, такого не было. И я сейчас нервничаю.

Я бы соврал, если бы утверждал, что вся эта ситуация на меня не действует.

Мне не верится, что Ханна, голая, лежит на моей кровати. Она чертовски красива. У нее изящное тело, все изгибы и выпуклости там, где и должны быть. Ее груди – само совершенство, округлые и торчащие, с розовато-коричневыми сосками. Мой взгляд перемещается к узкой полоске волос внизу ее живота, и мне дико хочется, чтобы она раздвинула ноги. Мне хочется видеть ее всю.

Но я не хочу сойти за извращенца. А еще я не хочу испугать ее, поэтому я держу рот на замке. Мой член тверд, как камень, он пульсирует в моем кулаке, и я изо всех сил стараюсь не пожирать взглядом обнаженную девушку на своей кровати.

– Ты ничего не говоришь, – с осуждением произносит она, и я по ее тону понимаю, что она тоже нервничает.

– Я не хочу испугать тебя, – хрипло говорю я.

– Дурашка, ты же стоишь передо мной голый со своим членом в руке. Если это меня не пугает, то вряд ли что-то еще может испугать.

Резонно. Чтоб мне провалиться, но мой член затрепетал, когда она назвала меня «дурашкой». По сути, каждое слово, что слетает с ее губ, распаляет меня все сильнее.

– Раздвинь ноги, – говорю я ей. – Я хочу видеть тебя.

Она колеблется.

А потом раздвигает их, и я громко выдыхаю. Верх совершенства. Она розовая, прекрасная и безупречная.

Я так долго не выдержу. Это факт. Однако я делаю все, что в моих силах, чтобы оттянуть неизбежное. Я двигаю кулаком очень медленно, стараюсь не нажимать на головку и избегать самых чувствительных мест.

– Покажи, что бы ты делала, если бы меня здесь не было, – прошу я. – Покажи, как бы ты ласкала себя.

Ее щеки очаровательно розовеют. Ее губы приоткрыты, слегка, но достаточно, чтобы между ними пролез мой язык, если бы я поцеловал ее. А целовать ее мне хочется до безумия, однако я справляюсь с искушением. Уж больно хрупкое сейчас равновесие, чтобы рисковать и давать ей повод для паники.

Ханна очень медленно опускает руки вниз.

На меня обрушивается волна наслаждения.

– Вот так, Уэллси. Возьми себя.

Ее палец начинает скользить по клитору. Ее движения размеренные, она словно изучает, в каком месте самые сильные ощущения.