Сделка есть сделка (СИ)

Едва избавившись от общества генерала, Алина бросилась в свою комнату, наплевав на договоренность с Казом встретиться в саду. Ей было нужно перевести дух. Захлопнув дверь, она поняла, что находится в покоях не одна. Каз сидел в кресле и изучал какие-то бумаги — возможно, как раз те, которые она выкрала для него из кабинета Киригана.

— Вас долго не было, — сказал он, не поднимая глаз. — Что случилось?

Поколебавшись, девушка пересказала ему диалог с Кириганом. Для Каза не было секретом, что у Алины и генерала было «что-то» незадолго до того, как она узнала от его матери, что ее хотят использовать для расширения Каньона, но ей все равно было неуютно. Когда она закончила, Каз встал с кресла и проковылял к окну. Что бы он не увидел внизу, ему это не понравилось.

— Если вы продолжите в том же духе, то он поймет, что вы что-то задумали.

— «В том же духе»? — переспросила Алина, чувствуя себя дурочкой. — В смысле, если я буду продолжать игнорировать его?

— Да. Насколько я понимаю, вы были близки. Внезапный разрыв заставляет его сомневаться в вашей искренности. Кроме того, влюбленным мужчиной проще управлять.

— Так что же, мне пойти с ним на свидание?

Каз отошел от окна, тяжело ступая на больную ногу. Он провел рукой по волосам, взъерошивая их — еще одна привычка, которую Алина пыталась проанализировать.

— Слишком долго. Нужно на корню пресечь в нем ростки сомнения.

К щекам Алины хлынула кровь, когда она поняла, к чему клонит Бреккер. Она открыла рот, чтобы возразить, а затем захлопнула его. Как бы ей ни претила эта мысль, Каз был прав. Кириган стремился все держать под контролем. Если они хотят и дальше дурить его, то генерал должен быть уверенным, что Алина принадлежит только ему.

— Что именно я должна делать?

— Этому я тоже должен вас учить? — глаза Каза недобро блеснули в полумраке комнаты. В голове Алины вспыхнуло воспоминание об их первой встрече в этой самой комнате. От него исходило ощущение опасности, но Алина почему-то не пугалась. Ей было одиноко и страшно, и смерть от руки самого известного преступника не казалась чем-то ужасным. — Включите воображение, если у вас такое имеется. Вспомните все прочитанные женские романы, все слухи и сплетни прислуги. Очаруйте его.

Алина раздраженно дунула на прядь волос, убирая ту с лица. Ей не нравился тон Каза. Злой, колючий. С чего вдруг? Это ей придется спать с врагом, а не ему.

— Ему несколько сотен лет. Он поймет, что я притворяюсь.

— Тогда не притворяйтесь.

У девушки зачесались руки свернуть Бреккеру шею. Ему-то было хорошо. Это Алине приходилось со всеми разговаривать, завлекать, пытаться умными речами незаметно переманить на свою сторону. Она даже флиртовала с одним послом из Нового Зема — она делала это абсолютно неумело и без конца краснела, смущаясь, но посол все равно повелся, приняв ее за милую дурочку. Дело шло бы куда быстрее, если бы Каз подключился к процессу.

А что? Помимо гениального ума, он был довольно привлекателен. Бледность кожи и шрамы на лице ничуть не портили вид, а на противный характер можно было закрыть глаза. Алина замечала, как на него пялились придворные дамы и гриши и задавалась вопросом, не проводил ли Каз свое свободное время с кем-нибудь из них. Впрочем, ей не было до этого никакого дела. Совсем.

— Хорошо, — сказала Алина, сама удивившись, как спокойно звучит ее голос. Внезапно ее перестал волновать Кириган, намеки Жени, холод Бреккера. Алине надоело быть пешкой в их руках. Она сама могла решать, что делать, чего хотеть.

И со странным, тягучим ощущением в животе Алина осознала, что хочет она только одного.

— Как это должно быть? Я должна подойти к нему, коснуться его руки? — смутно сознавая, что такое делает и чем это может закончится, Алина шагнула вперед и протянула руку, кончиками пальцев провела по рукаву пальто Бреккера. Тот уставился на нее своими темными глазами, пригвождая к месту. Но на девушку это больше не действовало. Сейчас она не верила ни в его холодность, ни в колкие слова. — Смотреть ему прямо в глаза, словно заглядывая в душу? А затем наклониться вперед и поцеловать в щеку?

Алина потянулась — благодаря каблукам ей даже не пришлось вставать на цыпочки, компенсируя разницу в росте — и коснулась губами его прохладной щеки в невесомом поцелуе. Каз не пошевелился, но пальцы крепче сжали трость. Он ждал, когда девушка отстраниться, но она замерла на месте.

— А потом первой поцеловать его, и отвечать на его поцелуи, забывая, как дышать, — прошептала она в миллиметре от его уха. Теплое дыхание щекотало ушную раковину. — Он будет стискивать меня в объятиях и шептать на ухо обещания любить меня и никому не отдавать. Мы будем целоваться, пока не устанем, а затем я сниму с него его кефту.

Алина облизнула пересохшие губы. Ей стоило остановиться. Замолчать, отодвинуться, уйти. Но начав, она не могла заставить себя замолчать. Ей нравилось шептать ему такое; слышать, как прерывается его дыхание; видеть, как ходит кадык, когда он судорожно сглатывает.