Сделка (ЛП)

Спустя еще неделю он сообщил мисс Грейнджер имя якобы мертвого двоюродного брата Рабастана и Рудольфуса Лестрейнджей, тоже опасного Пожирателя, который на самом деле, будучи живым и здоровым, великолепно устроился в Кесвике. За что Гермиона согласилась полностью обнажить нижнюю часть тела, оголив себя на минуту. И Люциус откровенно наслаждался, целых шестьдесят секунд любуясь на ее дразняще расставленные ноги, увенчанные аппетитной попочкой. С каждым разом между ними росла некая необъяснимая напряженность, которая почему-то завораживала обоих, не вызывая при этом ни капли стыда или смущения. Однако когда Гермиона спускалась по мрачным коридорам Азкабана вниз, она вдруг ощутила себя ужасно влажной. И это… порождало еще большее чувственное волнение.

Неделя девятая.

Следующая их встреча началась с обычной беседы. В этот раз Гермиона принесла с собой старенький проигрыватель компакт-дисков, принадлежавший ее родителям, и включила ему «Реквием» Моцарта, который обожала с детства.

— Зачем вы заставляете меня слушать похоронную музыку, мисс Грейнджер? — нахмурился Люциус, удивляя ее тем, что ему знакома эта вещь.

— Но она невероятна! И совсем неважно, для чего она была написана…

— «Ne absorbeat eas tartarus, ne cadant in obscurum». Дабы не поглотил их тартар, и не пропали они во тьме.

Гермиона изумленно уставилась на этого внезапного знатока латыни. Его произношение было настолько правильным, что больше подходило для амвона какого-нибудь католического собора, прекрасного в своем пышном великолепии, нежели для холодной и мрачной камеры Азкабана.

— Так вот почему вы здесь, мисс? Спасаете меня от падения в бездну тартара? Как благородно… И очень по-гриффиндорски, — Люциус понимал, что своей издевкой может подтолкнуть ее к тому, что она повернется и уйдет, но все же надеялся, что этого не случится.

На какое-то время между ними воцарилась тишина, и они просто смотрели друг на друга, не отводя глаз, но потом Гермиона неторопливо выключила плеер и спокойно задала вопрос:

— У вас есть для меня сегодня что-нибудь?

«Спросила меня… Сама!»

Люциус едва сдержал удивленную, но донельзя довольную улыбку, готовую вот-вот растянуть губы. А уже в следующий же миг радость оказалась омрачена страхом. У него осталась последняя информация, которая могла представлять интерес для ее начальства. И это почти убивало. Малфой прекрасно осознавал, что как только он попытается скормить мисс Грейнджер ложь, пусть и похожую на правду, она уйдет. И больше никогда не вернется сюда. Но сегодня ему еще было, что сообщить ей, и он готов был сыграть очередной раунд их восхитительной партии. Тем более что пах уже начал предвкушающе тяжелеть в ожидании.

— Есть… Я тут вспомнил на днях кое-что, и это может оказаться для вас интересным и важным. Перед второй войной, якобы не желая следовать за Волдемортом, исчез один волшебник. И все бы ничего, если б он не считался одним из сильнейших специалистов Британии в области Темных Искусств… Настолько, что общаясь с ним, даже сам Темный Лорд находил для себя что-то новое. Когда-то, уже почти в самом конце, мне говорили, что его удалось обнаружить, но в той суматохе я как-то забыл об этом. А недавно вдруг вспомнил.

— Продолжайте.

— Прежде, чем продолжить, хотелось бы знать, что станет на сегодня вашей частью сделки…

— Я… Я не знаю, — она и вправду не знала, что делать дальше, ведь ставки в их странной изощренной игре росли с каждой встречей все выше и выше. И сейчас уже нельзя было сказать, что только Люциус нуждается в происходящем. Нет. Теперь это было нужно обоим участникам соглашения. В равной степени.

— Мисс Грейнджер, поверьте, я точно знаю, что этого волшебника наше Министерство магии искало и продолжает искать вот уже много лет. И если вы сможете предоставить данные о его местонахождении, вам будут очень… благодарны. Не скрою, моя сегодняшняя информация и в самом деле стоит дорого.

— Откуда мне знать, что вы не врете?

— Разве до сегодняшнего дня я хоть раз пытался ввести вас в заблуждение?

Он был прав, и Гермиона не могла не признать, что все сообщенное Люциусом Малфоем принесло ее начальству огромную пользу за последние несколько недель. А еще выгоду и приличное количество политических дивидендов. Взглянув на собеседника, волшебница столкнулась с напряженным взглядом, в котором светилось нескрываемое ожидание.

Они надолго замолчали, прежде чем Гермиона снова заговорила, сама не веря, что произносит нечто подобное:

— Прикосновение.

— А подробней?

— Вы хотите… дотронуться до меня, мистер Малфой?

От этого вопроса голова у Люциуса закружилась так сильно, что он едва мог дышать.

«Неужели я не ослышался? И она предложила мне… дотронуться до своей теплой золотистой кожи?»

Он уже приоткрыл рот, чтобы заговорить, но не смог издать ни единого звука. И только мучительно переведя дыхание, отчетливо ответил, слегка повышая голос:

— Да. Хочу.

— Но только до моей груди. И больше ни до чего.

Малфой согласно кивнул.

____________________________________________________________________