Сделка (ЛП)

— Но почему?! — от ее упрямства Люциус ощутил нечто похожее на настоящее бешенство. Потребность видеть эту женщину перед собой, слышать, касаться ее — сводила его с ума.

— Потому что… в этот раз я оказалась совсем неподготовленной. Это… это неправильно. Из-за меня получилось так, что нам нечем заняться сегодня. До следующей встречи, мистер Малфой. Я… подготовлюсь к ней лучше.

Кивнув ему на прощание, Гермиона повернулась и направилась к двери.

От этого ее категоричного желания уйти Люциус замер, не в силах шевельнуться и будто окаменев от страшного отчаяния, которое рвало ему душу. Но, еще не успев с головой погрузиться в пучину горького разочарования, невольно вздрогнул от стука уже слегка приоткрывшейся и сразу же захлопнутой двери.

Снова запечатав выход заклинанием, Гермиона облокотилась на стену спиной и уставилась на него широко открытыми глазами. От тяжелого неровного дыхания ее грудь то поднималась, то опадала.

— Мистер Малфой…

— Да?

— У нас с вами была договоренность, полезная для обоих… И я знаю, что вас устраивали условия этой необычной сделки. Очень устраивали. Могу ли я предложить вам некоторые изменения, чтобы продолжить наше… сотрудничество и дальше?

Ни секунды не раздумывая, Люциус кивнул. Он хотел этого так сильно, что готов был на что угодно.

— Хорошо… Тогда… я предлагаю продолжить… но теперь в обмен не на информацию, а на… некоторую откровенность с вашей стороны…

— Что вы имеете в виду?

— Я буду задавать вам вопросы, требующие короткого ответа («да» или «нет»), и… в обмен на это… готова предложить вам то, что уже предлагала раньше.

— Какие это будут вопросы?

— Личные.

— О моей семье?

— Могут быть и о ней.

— Обо мне лично?

— Однозначно, да.

— И вас устроят краткие ответы?

— Пожалуй, устроят. Но свою часть по-прежнему предлагаю я, вы же можете лишь согласиться на мои условия или не согласиться… И, конечно же, вы должны быть по-прежнему предельно честны, — в лице Люциуса что-то дрогнуло, и она поспешила добавить: — Я обещаю, что о ваших ответах не узнает никто, кроме меня самой.

— Начнем ли мы этот новый этап прямо сейчас?

— Да.

Он колебался ровно столько, чтобы полностью осознать все, что она сказала.

— Я согласен.

Дыхание Гермионы участилось еще сильней.

— Что сегодня вы предложите мне в обмен? — быстро продолжил Люциус, напряженно ожидая ее решения.

Смутившись, Гермиона опустила голову, но слова ее прозвучали хотя и тихо, но очень отчетливо:

— Мистер Малфой, если хотите… то я… — она подняла на него взгляд и поразилась отчаянной надежде, светившейся сейчас в глазах Люциуса.

— Что вы? — в его голосе звучала почти неприкрытая нежность.

Гермиона с трудом сглотнула.

— Сегодня я сама дотронусь до вас… И… буду ласкать ваш… член… рукой.

Люциус вдруг почувствовал, что начинает задыхаться. Эрекция начала мучить его практически с той минуты, как мисс Грейнджер вошла в камеру, но теперь… одна лишь мысль о том, как эти теплые нежные пальчики обернутся вокруг его члена, сделала плоть практически каменной.

Все, что Гермиона позволяла ему до сих пор, и чем он уже был безмерно счастлив, подразумевало лишь пассивное выжидательное участие с ее стороны. Но сейчас… Сейчас эта женщина предлагала ему на порядок больше. На сей раз она предлагала свою ласку ему! И это было намного больше того, на что втайне надеялся сам Люциус.

Несмотря на то, что голова безудержно кружилась от охватившего его ликующего предвкушения, он постарался успокоиться и ответил неторопливо и с достоинством:

— Хорошо, мисс Грейнджер. Думаю, что это вполне устроит меня, — они снова не отводили взглядов друг от друга, и Малфой заметил, как в глазах ее мелькнула искорка. — Итак, о чем вы хотели узнать сегодня? Я жду вашего вопроса.

Гермиона неосознанно облизала губы, снова поймала его взгляд и спросила:

— Вы и вправду готовы были принести себя в жертву и умереть, лишь бы спасти Драко?

Люциус вздрогнул. Нет, конечно же, он знал ответ на этот вопрос. И знал, что этот ответ «Да», но почему-то именно сейчас понял, что вряд ли осознавал это тогда, во время войны. Нахмурившись, он недовольно дрогнул ноздрями: новые правила их сделки означали, что так или иначе мисс Грейнджер теперь будет дозволено копаться в его душе, а этого Люциус очень не любил. Однако и награда за столь личное признание ждала его особенно сладкая. Прикосновение ее рук. Маленьких. Теплых. Женских ручек. Именно ее ручек.

Он снова взглянул на Гермиону и заметил, как тяжело дышит она, ожидая его ответа, как под тонкой тканью блузки напряглись соски, и это стало последней каплей, разрушившей его сомнения.

— Да. Хотя… в то время и не осознавал этого, — произнес Люциус. Прямо и не скрывая ничего.

— Понятно. Ответ принят, — голос ее прозвучал сухо и без эмоций, чего нельзя было сказать о взгляде, сверкнувшем в ее глазах.