Сделка с ангелом

— Ребризер, — подал голос Бинго.

Бигбосс хмуро покосился на него и продолжил:

— Только без меня. — Он допил банку, вскрыл другую, принюхался. — Г… это пиво, не штырит, «яга» лучше штырит.

— Джин энд тоник из зэ бэст, — изрек то ли Джин, то ли Тоник, вскрывая очередную банку.

— Ладно, — подумав, согласился Леонид, — а что дальше?

— Все журналисты тупые, что ли? — обозлился Бигбосс. — Говорю тебе, дальше все те же трубы дальше. Это такие круглые железяки, врубаешься? Хочешь — ползи. Нам и тут хорошо.

Свежин выключил камеру, оставив свет.

— Я пошел назад.

— А деньги? — встрепенулся Бигбосс. — За такие секреты знаешь, сколько платят денег?

— Пива мало? — хмыкнул «журналист». — Еще и прославитесь.

— Ну ладно, — милостиво согласился «руководитель». — Только пиши мою кличку правильно, «Бигбосс», понял?

И, потеряв интерес к интервью, он отправился к Кислой помогать в наскальной живописи.

Леонид вернулся на поверхность, дошел до машины, отряхнул одежду и поехал домой.

Еще около вентиляционной шахты Леонид понял, что это «Грандтеплуха», известное подземное место в Москве. Несколько километров тупиковой недостроенной теплотрассы. Но посмотреть интересно, что он терял?

Парень сбросил видео на компьютер, посмеялся, слушая рассказы Бигбосса о «Метро-2», «двухметровых крысах», «бункерах аццкого Сталина», «подземном море» и прочую лапшу, которой диггеры с удовольствием кормили журналистов. Все эти легенды не продвинут его поиски. Поэтому он пока бросил диггерские сайты и на научном форуме нашел доктора исторических наук, Бориса Сергеевича Абалкина, специалиста по старой Москве. Договорился с ним о встрече, представившись аспирантом из Новосибирского университета.

Сергей Борисович выписал ему пропуск на историческую кафедру МГУ, и они встретились в пустой аудитории. Ученый привычно сел рядом с кафедрой: пожилой седой мужчина в старомодном костюме, пошитом, наверное, еще в Советском Союзе. Галстук, правда, дорогой, шелковый, видимо подаренный.

— Я Леонид Свежин, — представился Леонид, — с исторической кафедры НГУ. Тема диссертации — предреволюционная Москва, более узко — состояние экономики, купцы, торговля и…

— Так, молодой человек, — Сергей Борисович поправил галстук. — Ваша легенда не катит, как говорят в дешевых сериалах. Я еще по переписке понял, что историю вы не знаете, и навел справки. В Новосибирском университете такого нет. — Он улыбнулся, разглядывая ошарашенного «аспиранта». — Но фото карты, которую вы прислали, показалось интересным. Оно у вас с собой?

— Да.

Леонид понял, что теперь его спасет только честность. Он достал из сумки папку с ламинированным обрывком. Доктор аккуратно взял карту, надел очки и долго ее разглядывал. Спрятал очки и сказал:

— По первому впечатлению — подлинник. Я имею в виду бумагу, чернила, штамп и прочее. Конечно, сейчас что угодно напечатать можно, но то, с чего ее рисовали — кусочек дореволюционной карты соляных складов в районе Хитровки. Или по-современному, «подвалы Солянки». Слышали о таких?

— Немного…

— Они старые, но это не имеет особого значения, потому что в 1913 году их полностью перестроили. В советское время там были склады, потом забросили, захламили и сейчас место не представляет исторического интереса. А зачем вы интересуетесь?

— У меня есть информация, что на карте обозначено место клада одного купца: он его зарыл, спасаясь от экспроприации.

— А, вы искатель кладов, — улыбнулся ученый. — Спешу вас разочаровать: это маловероятно. Богатый купец постарался бы вывезти все еще до экспроприации, или попросту перевел бы деньги в Европу. Разве что все произошло внезапно: НКВД уже стучит в дом и у него есть несколько минут, чтобы что-то спрятать от энергичных служивых в кожанках с маузерами. Максимум кошель с дневной выручкой, вероятней в стенной нише. А вы, наверное, хотели бы найти сундук с драгоценностями?

— Меня интересуют бумаги, книги, которые там могут быть.

— Книги? У купца? — Сергей Борисович засмеялся, вытащил платочек из кармана пиджака, утер заслезившиеся глаза. — Не та публика. Разве что модные романчики. Впрочем, вам, молодым, и флаг в руки, как говорят. Но если найдете что-то ценное с исторической точки зрения, дайте знать. Часто культурный слой в месте клада не менее ценен, чем сам клад. Пласт нашей истории. У вас же нет точных координат? Копать придется много.

— Хорошо. Может, вы поможете в организации археологической экспедиции?

— На основании этого клочка бумаги? Сомнительно. Да и где найти финансирование? Знаете, сколько проектов на нашей кафедре, более важных для науки, чем ваши подвалы, лежат без движения? Кроме того, дело это долгое, а вы же торопитесь.

— Жаль…

— Ну, мне пора, — ученый поднялся и направился к выходу. — В следующий раз не прикидывайтесь аспирантом, я всегда рад поговорить с молодежью, которая интересуется нашей историей.

— Так и сделаю.