Сделка с демиургом

Он сбегал на кухню, принес солонку в форме кадушки, с линялым рисунком по орнаменту. Насыпал соль в карманы куртки. Если бы заказчики застукали Романа Сергеевича за этим занятием, плакала бы его репутация бизнесмена! Воспоминание о полиграфической фирме вызвало отвращение. Сейчас, будучи всецело поглощенным волей своего загадочного клона, он осознал бесцельность прожитых лет. Заказы, договора, сладкий запах типографской краски, переговоры с капризными логистами, вся коммерческая суета не стоили десяти минут, проведенных в теле воинственного Странника! Как говорили древние, только в минуты опасности ты можешь познать свое истинное предназначение!

Пробегая по коридору, он едва не сбил с ног доктора Гутмана. Гомеопат степенно направлялся в туалетную комнату. Через глубокое декольте линялой майки вылезли седые завитки волос. Шею доктора, словно ручная змея, опоясывал длинный черный шнурок и пластиковые наушники на концах. Завидя соседа, он стыдливо прикрыл наушники, как школьница обнаженную грудь на медосмотре. Словоохотливый сосед потерял дар речи, распахнулся рот, обильно украшенный золотыми коронками.

– Закройте рот, Аркадий Михайлович! – вежливо сказал Роман.

Доктор тотчас заговорил.

– Что с вами случилось, дорогой друг?! Вы так… Так изменились! Я бы вас не узнал на улице!

– Я и сам бы себя не узнал… – сказал Странник.

Доктор оглянулся на входную дверь, понизил голос до заговорщического шепота:

– За вами приходили! Дважды! Вы догадываетесь, о ком я говорю?!

– Не волнуйтесь, Аркадий Михайлович! Ступайте по своим делам!

Роман нырнул в свою комнату, а гомеопат вещал вслед, как суеверная старушка на церковном кладбище:

– Эти люди так просто не приходят, Константин! Но как вы изменились!

Мать вашу за ногу! Соседи знают его под именем Константин, в переводе с латыни – «постоянный». Племянник из Риги исключается. Факт номер один установлен. Его клона звали Костей.

Он сунул Инне пригоршню соли.

– Это поможет? – Девушка недоверчиво понюхала крупные кристаллы.

– Скоро узнаем!

Горячность близкой схватки захватила его сполна. Он не придал значения словам пугливого гомеопата. Несомненно, доктор упомянул всесильных сотрудников КГБ. Только ленинградская интеллигенция владела специфичной интонацией, не требующей расшифровки, когда заходила речь о страшных и ужасных чекистах! Многозначительные перемигивания, поджатые губы и скупые слова-полунамеки напрямую указывали на близость серых людей в типовых костюмах. Гутман не являлся исключением из общего правила. Таким образом, в приключениях Странника появились новые субъекты.

Этажом ниже вылетело стекло, протяжно, как по покойнику, завыла собака.

– Это они! – громко прошептал Роман.

– Оборотни?!

Он вслушивался в звуки, доносящиеся с лестницы.

– Уйдем на крышу, там должен быть лаз на чердак и пожарная лестница.

Они выбежали на лестничную площадку. Дрогнули перила, словно по ним пустили ток. К проему в потолке вела узкая лестница. Странник помог забраться девушке, забросил ранец, подтянулся на руках. После чего толчком ноги сбросил лесенку в проем, и она с грохотом покатилась по ступеням.

– Не уверен, что это их надолго задержит!

Он достал из кармана пригоршню соли, аккуратно насыпал тонкую полосу вдоль порожка. Инна прыснула в кулачок. Все происходящее выглядело и жутко, и смешно. Они ступили на покрытые густым слоем пыли доски. Слуховое окно, выходящее на крышу, было заляпано голубиными кляксами. В уютной нише сладко спал бродяжка, укутавшись цветастым одеялом. Девушка задела ногой опорожненную бутылку портвейна, человек проснулся, испуганно вытаращил сонные глаза.

– Баю-бай! – ласково прошептала девушка. – Мы тебе снимся, дружок!

Синеву горизонта покрыла пурпурная кайма, острый шпиль Петропавловской крепости окрасил свинцовый отблеск. Цвета были несовершенными, словно из палитры изъяли важную составляющую. Клоны выбрались на крышу и остановились, вдохновленные величественным зрелищем рождения нового дня. Дня давно исчезнувшего, канувшего в небытие времен.

– Оно того стоило! – едва слышно проговорила Донна.

Хлопнула чердачная дверца, истошный вопль нарушил патриархальную тишину спящего города. Ему вторил другой, басовитый, сочный. Бибик не обманул, соль подействовала, шлепки шагов удалялись.

– Они уходят?

– Не думаю… – сказал Странник.

И тотчас вылетела дверца слухового окна. Не решаясь пересечь солевую преграду, находчивые демоны пошли в обход. Громыхнула жесть, на крыше объявился оборотень. Шахматист Паша намеревался реализоваться в новом качестве. Зеленые глаза горели жадным пламенем, черные эсэсовские молнии змеились на левом виске.

– Твой поклонник! – усмехнулся Странник и достал из ранца дротик.

– Ревнуешь? – улыбнулась Донна.

Оборотень опустился на четвереньки. Через слуховое окно на крыше объявились еще двое. Подбитый камнем Санек и участник побоища на улице Максима Горького уголовник Груздев. Груздь распахнул черный зев, демонстрируя откусанный язык, и зловеще зашипел. Одна нога его была босой. Кожа на лбу оборотня сморщилась, метки сползли с виска на бровь. Груздь погрозил кулаком Страннику.