Сделка с демиургом

Стандартное офисное помещение претерпело существенную трансформацию. Стены расширились, значительно увеличив объем, потолочный плафон покрывала тончайшая роспись. Убранство залы было воссоздано в стиле сталинского ампира – возрождение помпезной архитектуры, типичной для послевоенной поры. По углам стояли канделябры из золоченой бронзы, увешанные искрящимся горным хрусталем. Большую часть зала занимал стоящий буквой «П» стол, сгибавшийся под тяжестью разнообразнейших яств. Бесшумно сновали официанты, меняя приборы, пополняя застолье бутылками со спиртным. Восточное крыло было отведено под просторную сцену, в уютной ложе расположились музыканты, взлохмаченная голова дирижера изредка появлялась в поле зрения, нервно взмахивали тонкие руки с зажатой в пальцах баттутой. В настоящий момент оркестр исполнял музыкальную увертюру к фильму «Дети капитана Гранта». Вступили трубы, отыграв героическую часть композиции, мелодично запели скрипки. Инна прищурилась, внешность дирижера ей показалась знакомой. Чьи-то руки цепко ухватили ее за локоток, гнусавый голос с кавказским акцентом прокричал в самое ухо:

– Вы совершенно правы, Донна! Мастеру потребовалось немало усилий убедить автора исполнить свое произведение!

– Дирижирует Исаак Дунаевский?!

– А кто же еще, по-вашему?!

Незнакомец сально подмигнул, девушка отстранилась. Ее держал за руку исполнитель роли Остапа Бендера Арчил Гомиашвили!

– Вы меня знаете?! – спросила она.

– О, мадам! Вы – весьма популярная персона на этом Празднике!

Галантный грузин отодвинул стул, залихватски прищелкнув каблуками. Он был одет в пиджак и куцые зауженные брюки, в которых дебютировал в знаменитой комедии.

– Что будете пить? Икорку на закусочку не побрезгуете?

Сопровождая свои действия прибаутками, он накидал в тарелку осетрины, щедро сыпанул горсть паюсной икры и бухнул поверх всего великолепия изрядный ломоть фаршированного поросенка. На скатерть просыпалось немного гречневой каши. Появился официант и взмахом салфетки уничтожил беспорядок. Актер наполнил до краев хрустальный бокал прозрачной водкой, не слушая возражения.

– На Празднике пьяных не бывает, поверьте опытному гастролеру!

Музыка закончилась, Дунаевский обмахивался большим в крупную клетку платком. К нему подбежал официант, протянул бокал белого вина. Собравшиеся за столом гости с нескрываемым любопытством разглядывали новую гостью, Инна смущенно отвернулась. Предложение выпить оказалось как нельзя кстати. Она залпом осушила содержимое бокала. Двести граммов охлажденной водочки проскользнули в пищевод, благодарное тепло растеклось по груди, жар захлестнул лицо и шею. Она встретилась взглядом с великим бардом, и он одобрительно поднял верх большой палец. На Празднике не бывает пьяных! Она ощутила радостное ощущение беззаботности, лишенное свинцовой тяжести, присущей водочному эффекту. Хотелось петь, смеяться и танцевать. От голода требовательно заурчало в животе. Инна впилась серебряной вилкой в осетрину, пристукивая ногой от нетерпения, жевала сочный деликатес.

– Странная водка! – обратилась она к грузину, не прекращая жевать. – Пьешь и не пьянеешь!

– Именно такой и должна быть настоящая водка, уважаемая Донна! Многое зависит от качества напитков. На моей исторической родине почти не встречается алкоголиков, хотя вино льется рекой!

Он подлил ей еще полтораста граммов.

– Моя хозяйка – алкоголичка! – доверительно сообщила Инна. – Она сейчас лежит в соседней комнате среди зеркал… Иногда мне хочется, чтобы она умерла!

Актер загадочно улыбнулся.

– В пятницу, тринадцатого сбываются заветные желания! Как знать, может быть, вам повезет!

Инна соорудила огромный бутерброд, покрыв свежую, с румяной корочкой булку толстым слоем янтарного масла, а сверху нагрузила двумя столовыми ложками черной икры. Все это кулинарное великолепие отправила в рот, а когда доела, поняла, что не в состоянии одолеть и сушки! На помощь пришел соленый боржоми, минеральная вода помогла пищеварению. Инна осушила пару стаканов, а на десерт нацедила в рюмку пахнущего ежевикой ликера. Насытившись, она принялась изучать гостей. Большая часть приглашенных была ей знакома, за исключением группы молодых мужчин, сидящих в дальнем углу стола. Они мало пили, почти не прикасались к закускам.

– Кто это такие? – спросила девушка у актера.

– Тсс! – Гомиашвили приложил палец к губам. – Это – охотники! Не советую сердить охотников, Донна! Ужасно вспыльчивые персоны! Видите того здоровяка, с красным платком на шее?

Он указал на жилистого мужчину средних лет, одетого в кожаную безрукавку, оставляющую оголенными мускулистые плечи, обильно покрытые синей татуировкой. Из многочисленных карманов торчали метательные ножи разного калибра, шею опоясывал алый, как кровь, платок. В ножнах покоился широкий мачете. Поняв, что на него обратили внимание, охотник приветливо махнул рукой.

Актер быстро отвернулся.