Сделка с особым условием (СИ)

А какую цену заплатит моя страна, если я не соглашусь играть отведенную мне роль в этом спектакле? Война с Франкией- само по себе плохо, а если они действительно заключили союз…

Но если я решусь… Кто останется вместо меня во главе страны? Кого мне оставить? Альфреда? Нет, если он так слаб, что даже не может защитить свою будущую жену, то и страну он защитить не сможет. Нужен кто — то еще, кто-то умный, хладнокровный…

Генри.

Промелькнувшая, как озарение, мысль крутилась в голове, и чем дальше, чем больше я была уверена в том, что это правильное решение. Если придется. Генри- идеальная кандидатура! Он не слаб. Молод- но не слаб. Он умный. Он него даже имеются какие-то слабенькие права на трон- нужно вызвать секретаря и поручить составить мне список… Может, и сама вспомню- на мне линия Шерринговеров прекращается, и значит, корона переходит к Гильзингам.

А кто у них там? Старый герцог Гильзинг уже настолько стар, что не встает с постели. Его старший сын погиб на охоте, дочь вышла замуж за католика и живет в Гиспании, а другая дочь и вовсе сбежала с моряком, и про нее уже несколько лет не было ничего слышно. Кто следующий за Гильзингами?

А дальше все плохо. Линия наследования плавно перепрыгивает с острова на материк и приземляется прямиком с семье Фердинанда. С Франкией нас связывала как многовековая вражда, так и многовековые попытки остановить ее с помощью договорных браков.

Мысли вернулись обратно к Гильзингам. А если объявить Генри сыном их пропавшей дочери? Нет, слишком сложно, и могут возникнуть вопросы- вдруг она вернется? Вдруг найдутся доказательства, что она жива, и ее дети, живые и здоровые, вернуться в Эггерион и учинят проблемы?

Должно быть решение проще. Я выхожу замуж за Альфреда, и он автоматически становится моим наследником. А после его смерти- все наследует Генри. Корону так не наследуют, это все таки не конный завод. А если мне принять Генри в семью? Объявит наследником, пока у нас с Альфредом нет детей? Наверное, так лучше. Министры меня поддержат- эггерионец (пусть и наполовину) на троне лучше франкийцев.

Не тратя время зря, я вызвала премьер-министра и поручила составить нужные бумаги- о том, что я назначаю Генри своим и Альфреда наследником. Герцог Оллфорд выпучил глаза, но когда я объяснила, что сейчас моими наследниками являются дофин и его семейка, поддержал меня и пообещал составить бумаги, как следует, и обеспечить поддержку кабинета министров.

Сбросив с плеч одно дело, я почувствовала некоторое облегчение и, проводив Оллфорда, села за стол, чтобы думать дальше, хотя голова уже раскалывалась. Нужно позвать Иена… я что-то хотела у него спросить..

Тут в голове вдруг возникла картинка- альв, сидящий на краю моей постели и сообщающий, что скоро наша сделка завершиться. Так вот почему… Не потому, что я улыбнусь- чему тут улыбаться? А потому, что умру… Он почувствовал это еще несколько дней назад. Прости, Иен, наверное, я не смогу расплатиться с тобой за помощь — и это будет первый контракт, по которому ты не получишь оплаты.

Иен — легок на помине- ворвался в мою дверь без стука, так же стремительно, как и утром, и, ничего не объясняя, поволок меня за руку.

— Куда ты меня тащишь? — возмутилась я, но он уже распахивал входную дверь — и, после краткой вспышки света, обычной при переходах, мы оказались в полумраке какого- то здания. Высокие потолки, деревянные стены, танцующие в падающих из расположенных слишком высоко окон пылинки, — конюшня?

— Казарма железных солдат Альфреда, — пояснил Иен, и, не отпуская моей руки, подвел к деревянной двери "стойла", или "комнаты"- не знаю, как это назвать. За ней безучастными рядами стояли железные солдаты, не шевелясь и никак не реагируя на наше присутствие. Наверное, их выключили.

— Смотри, — Иен подергал за забрало шлема первого солдата, потом — второго и третьего. Все они были намертво приварены к шее.

— Тот, которого нам показывал Альфред, открывался спереди, — вспомнила я, — у него под шлемом еще была куча проводов и лампочек.

Иен кивнул и, толкнув деревянную дверь, снова переместился- на сей раз в лес. Ступив на круглую полянку, я оглянулась — вокруг голые деревья, пара ворон- и ни души вокруг. Только раскореженные куски металла на пожухлой траве. Железная перчатка, погнутый шлем — словно тут разделся рыцарь, а потом пригласил великана душевно станцевать на своих латах.

— Ты что, разрубил солдата? — не понимая, спросила я, — Зачем?

Иен начал один за другим поднимать железные латы и показывать мне сияющие пустотой внутренности. Корпус, шлем, перчатки и наколенники- все пустые, и никаких следов разбросанных рядом проводов.

— Они не механические, — спокойно пояснил Иен, — они- вот.

Только сейчас я заметила посреди поляны полупрозрачную тень, стоящую по стойке смирно и слегка колышущуюся, как дымок под порывами ветра. У нее были очертания человеческого тела, и она стояла в круге, очерченным белым порошком. Соль.

— Волшебство? — в ужасе прошептала я, делая шаг назад и прячась за широким плечомИена.

Тот отрицательно покачал головой.