Сделка (СИ)

Я лежала на её подложенной под шею руке и рассматривала её пальцы. Прошло некоторое время с тех пор, как моё дыхание приобрело ровность.

— Расскажи о себе, — попросила Валя, целуя меня в висок.

— Я тебя разочарую, — я вскинула на неё взгляд. — Ты вряд ли услышишь что-то интересное.

— И всё же, — не отступила Валя.

— Ну, раз ты хочешь… Я родилась в самой обычной московской семье. Не евреев, хочу отметить.

— Да ну? — подтрунила она. — Не евреев?

— Не евреев… Так вот, до тринадцати училась в обычной школе. С тринадцати до шестнадцати, три года провела у деда в деревне…

— Что-то стало с родителями? — обеспокоенно поинтересовалась Валя.

— С ними было всё нормально, просто они сочли для меня лучшим пожить у деда.

— Почему? Образование в сельской местности уступает столице… Как же ты поступила на архитектурный?

— Пробелы дед заполнял. Он был ещё тот учёный, — ухмыльнулась я, вспоминая интеллигентно выстриженные усы и бороду деда и его строгие мужиковатые манеры, способные даже лешего ввести в заблуждение. — Хитровыделанный учёный.

— Так почему родители тебя отправили к нему?.. — кажется, Валю действительно волновал этот вопрос. — Да ещё на три года, в таком возрасте…

— По-моему, я что-то говорила про армию, или что-то ещё, что родителей испугало.

— По-твоему? То есть ты даже не помнишь?

— Господи, Валя!.. — возмутилась я. — А ты что, всё помнишь, что с тобой происходило в тринадцать? Зачем вообще копать это?

— Я просто не верю, — опротестовала Валя. — Что невинные детские заявления про армию могли вызвать такую реакцию, чтобы отправить тринадцатилетнего ребенка подальше… от цивилизации. Если это нормальные родители.

— Просто так сложилось. Какая разница?

— Было что-то ещё, о чем ты не говоришь?.. Не хочешь говорить?..

— Мне нечего сказать, — отрезала я. — Ты будешь слушать дальше, или мне не продолжать?

— Нет… Продолжай, пожалуйста.

— С шестнадцати я занималась верховой ездой, горными лыжами…

— Не дешевенький у тебя был досуг.

— Не долго. Обвал 98-го подкосил бизнес отца, он пристрастился к водке… Я же говорила, самая обычная русская семья! Но к тому времени у меня уже была своя квартира. Папа позаботился, а мама вовремя оборвала ему руки, когда он пытался пропить её. С восемнадцати я начала жить отдельно…

— На шее мамы? — устыдила Валя.

— Почти. С папой они развелись, но он по-тихоньку вошел в кондицию, так что я брала с двух источников, просто они не должны были знать друг о друге… С семнадцати я поступила на архитектурный, а ты знаешь, как гуляют второкурсники… Однако каким-то чудом я удержалась в вузе, хотя был момент, когда я едва не провалила семестр. С тех пор я перестала водить к себе друзей…

— Умно, — похвалила Валя. — Ты до сих пор к себе никого не водишь? Я бы посмотрела, как ты живешь.

— Я не вожу только лесбиянок. Шучу. Ладно, — я обернулась на её руке, перекладываясь на живот и смотря ей в лицо: на покрасневшие веки; усталые глаза; мимические морщинки, ставшие явными то ли от времени суток, то ли от эмоциональной насыщенности сегодняшних происшествий. — Пора закругляться. — На самом деле, я хотела попросить её историю, но решила сжалиться.

— Мы остановились только на твоих восемнадцати… — возразила она.

— Тебе надо спать, — я поцеловала её губы. — Новый день — новая пища.

— Тебе так мама говорила?

— Нет, эту идейку я подкинула в народ когда-то.

— Мы сейчас говорили о восемнадцати годах, или — о веке? — улыбнулась Валя моему вернувшемуся незатейливому юмору.

— Я уеду на такси, не провожай, — я собралась рвать когти.

— Нет, — в её взгляде отразился испуг. — Я не смогу спать без тебя, — серьёзно проговорила она.

Я лежала в темноте и думала о деде. Валя посапывала рядом, видимо, углубившись в дебри сценария десятого сна. Интересно, каков сейчас дед? Может, мне навестить его? Что я, в действительности, знаю о себе? Три года жизни кто-то скрал из моей памяти. Почему родители отправили меня к деду и почему — именно к нему? Словно в тумане, передо мной всплывали обрывки прошлого. Мама спорит с отцом на кухне. До меня доносятся огрызки фраз: «из школы…», «расстройство…», «шизофрения…», «особое восприятие реальности…», «клиника…», «штамп на всю жизнь…». Нет, это не про меня. Я даже слов таких не знала, «шизофрения». Это отцовский кретинический домысел, паникёрское предположение, и только. Я же знаю, я никогда не была… Но куда делись три года? Почему дед? Чему он меня учил?.. Мозг мой вскипал. Я вспоминала, как боролась с матерью за то, чтобы жить одна. Как она не хотела отпускать меня из-под своего бдящего ока, а тем временем, отец заявлялся «на рогах»… Девочка из вуза спросила: «Почему в ванной у тебя стопка лезвий?» — «Люблю острую жизнь, а тебе что?». А ведь она мне была симпатична… Однажды я стану таким архитектором, что надо мной не будет никакого надзора, даже технического.

========== Часть 5 ==========

***