Сдвигая звезды в небе (ЛП)

Гиллиан Флинн, «Исчезнувшая»

Гермиона отступила назад и смотрела за тем, как Том осматривает ее кабинет. Она аппарировала вместе с ним сразу от ворот. Конечно, она могла бы привести его прямо сюда по воде, ведь Гермиона уже свободно могла найти остров. И ей хотелось бы посмотреть, как он отреагирует на его появление на горизонте, но у них не было на это времени. На улице уже совсем стемнело: сентябрьская гроза отрезала солнечный свет задолго до наступления настоящей ночи. У Тома будет еще достаточно времени, что изучить Идунну и достаточно времени, чтобы познать его тайны и чудеса, как только она пристроит его и успокоит собственные нервы после того, что сделала.

Комната внутри была словно залита золотистым светом. Огонь потрескивал в камине, шары мягко светившего магического света собрались вокруг: некоторые кружили над ее столом, другие блуждали, исследуя темные углы, и собирались в центре комнаты.

Это была комната, которая показывала ее как волшебницу и ученую. Полное руководство странным островом-страной было вырезано глубоко в скале. Это место располагалось на вершине утеса, возвышавшегося над городом Идунна, где парил университет из камня и стекла. Но все, что было по-настоящему ее олицетворением, находилось именно здесь. Комната превратилась в лабораторию зелий и ее личную библиотеку, где полки с книгами закреплялись за каменные стены, пока не упирались в огромную шахту. Там пробивался свет через всю скалу на 30 метров в глубину. Потолок у комнаты был открытым, а точнее совсем отсутствовал. Пять колонн разделяли большую дугу, отделявшую комнату от неба. Создавалось впечатление, что место полностью обнажилось перед стихией, а город и море простирались далеко внизу. Магические барьеры защищали от непогоды, но Гермиона уже привыкла к легким морским бризам. Теперь же комната впустила в себя часть ночной ярости, заставляя свет вокруг дрожать так, что тени плясали над странными предметами ее коллекции.

Именно здесь Гермиона проводила свои частные исследования. Также это было местом, где она принимала гостей острова. Том оглядывался вокруг, а она думала над тем, что именно она сотворила. Сейчас она так остро ощущала его присутствие, что казалось, каждый волосок тянется к ней, говоря: «туда, туда, туда». Но его слишком молодое лицо выглядело таким же отталкивающим, как и ее настороженность.

Она старалась ничего не делать. Но Гарри подтвердил то, чего она опасалась: разделенные кусочки души Тома Риддла останутся в ловушке вечных мучений, ни живые, ни способные перейти в мир за этим. Возможно, он это и заслужил, и она бы попыталась оставить все как есть. Но вспомнила его еще до того, как он стал другим человеком, и подумала, как ужасно несправедливо, что у него никогда не было шанса стать кем-то большим.

Как отчаянно она хотела спасти его, все эти десятилетия назад, но каким напрасным все это было. Но сейчас она это сделала.

Кто ты теперь, Том Риддл?

За всем этим была горькая правда: Гермиону создал Том Риддл. Так много из того, кем она стала, появилось после знакомства с ним. Она словно оттачивала себя, пока не стала острым лезвием, твердым как алмаз, и сияла, сияла и сияла. С того момента, как в одиннадцать лет она получила письмо, изменившее ее жизнь, Гермиона была создана по его образу и подобию. И все возвращалось к нему снова и снова, а она превратилась в нечто большее, чем была бы без него. В мире, где не существовало лорда Волдеморта, Гермиона Грейнджер никогда не была бы кем-то большим, чем просто умница маглорожденная. Без него у нее не было бы Гарри и Рона. Без него она заставила бы себя стать просто лучшей в своем классе. Но ей пришлось заставить себя быть до такой степени лучшей, чтобы суметь спасти мир.

Поэтому она отплатила ему тем же. Если он бессознательно выковал ее в горниле своей ненависти и своей войны, то она сознательно перековала его обратно. Закаленный, на этот раз, магией воспоминаний, наполненных любовью, до такой степени, что его клинок уместился в ее руке, как в самый раз.

Они всегда говорили, что любовь должна быть безусловной. Но эти правила не действовали, когда ты любила монстра, который хотел стать богом. Или когда у тебя был шанс стать богиней, а ты предпочла стать королевой.

— Ты голоден? — спросила она вежливо, как хозяйка, приветствуя трудного гостя.

— Да, так и есть.

Она постучала палочкой по звонку, чтобы связаться с университетской кухней.

— Ужин на двоих, пожалуйста, Глэдис, — сказала она. — Не спеши.