Се ля ви… Такова жизнь

– Мужа моего зовут Иван Иванович. Он маляр. А я работаю в детском саду рядом с нашим домом. У нас трое детей.

Пока Янина Иосифовна рассказывала, Иван Прокофьевич, не торопясь, заглянул в соседнюю комнату. Я спросил его:

– Ну как, та самая?

– Все так же. Только обои другие. Вот этих цветочков не было.

– Вот видите, Янина Иосифовна, после стольких трудных дорог, после такой долгой войны Иван Прокофьевич остался жив и конечно же ему было интересно посмотреть на свою квартиру, поэтому мы вас и побеспокоили.

– Ну, какое же тут беспокойство. Я вас понимаю, такой человек, такую трудную жизнь прошел!

Хозяйка держала малыша на руках и почему-то заплакала. Она вытирала слезы фартуком и взволнованно говорила:

– Такому человеку мы, конечно, квартиру вернем. Не беспокойтесь. Никаких скандалов не будет. Такой человек! Герой войны… Мы с мужем подыщем частную квартиру и переселимся. Ваше право. Дело даже не в ордере. Так много вы пережили, инвалид. Конечно, вернем вам квартиру.

Мы с Гоманковым переглянулись. У нас даже и в мыслях не было о возврате квартиры. Янина Иосифовна нас не так поняла. Но меня вдруг охватило очень, я бы сказал, возвышенное волнение: женщина с тремя детьми готова уйти из дома неведомо куда ради того, чтобы здесь поселился фронтовик, герой войны.

Я невольно воскликнул мысленно: «Господи! Сколько склок, скандалов бывает из-за жилой площади!» (Теперь даже убивают стариков, чтобы завладеть квартирой!) А тут простая русская женщина из уважения к защитнику Родины готова уйти отсюда безропотно. Вот он, великий русский патриотизм и любовь к армии и многое другое, что скрывается под всем известным понятием – русская душа!

Смотрел я на эту женщину с дитем на руках, она была похожа на Богоматерь с Христом-младенцем, и величайшее уважение и даже спазмы от трогательности происходящего сдавили мне грудь.

Мы с Гоманковым наперебой стали объяснять хозяйке, что не за квартирой пришли, а просто посмотреть комнату, где, будучи молодым лейтенантом, Иван Прокофьевич переночевал всего одну ночь.

Женщина плакала теперь уже слезами радости.

Потом она поила нас чаем и рассказывала о своей нелегкой жизни в годы оккупации.

Янине Иосифовне надо было идти на работу. Мы пошли вместе с ней. Дойдя до детского садика, она сказала:

– Может быть, зайдете посмотреть наших детишек?

Мы зашли. Веселые шумливые карапузы играли в песочницах, качались на качелях, бегали по дорожкам. Гоманков смотрел на них почему-то строго. Я спросил:

– О чем вы сейчас думаете, Иван Прокофьевич?

– Глядя на детей, я подумал, что они прекрасны и чем-то похожи друг на друга. Вы знаете, вот в том, далеком теперь сорок первом году было такое же голубое чистое небо над городом. И вот так же играли дети: смеялись и бегали. Где они сейчас? Многие ли из них остались живы? Ведь я же видел, как тот фашистский летчик расстреливал на дороге вот таких маленьких детей и вот таких женщин-матерей, как Янина Иосифовна. На всю жизнь останется в моей памяти эта страшная, ужасная картина! Вот вы спрашивали меня: в чем источники мужества, где брали силы для подвигов воины на фронте? Конечно, для подвига необходимо много хороших качеств. Но, знаете, для меня лично та страшная сцена расстрела мирных жителей с фашистского самолета стала толчком к действию, я считал нужным вырвать оружие у этих зверей-фашистов, любое оружие – какое бы там ни было: автоматы, орудие, самолет у этого варвара-летчика! То есть я стремился к тому, чтобы обезоружить фашистов, лишить их возможности убивать людей. И решил я так в первый день войны, 22 июня 1941 года.

А мне запомнились еще и такие слова Гоманкова:

– Первый день войны был первым шагом к нашей Победе!

Рабочий

Странный выбор персонажа для очерка, не правда ли? Было уместно и понятно лет двадцать тому назад, когда рабочий класс считался «гегемоном революции» и главной движущей силой социалистических преобразований. А что представляет рабочий сегодня? Самую низшую ступень в общественной иерархии. Кто ниже? Ну, наверное, крестьянин. Не фермер, а простой крестьянин, деревенский житель – голодный, холодный, бесправный.

И вот встретил я человека, который еще до Октябрьской революции (как «гегемон» переворот осуществлял), все годы существования Советского государства оставался рабочим и в наши дни он все тот же рабочий.

Какую удивительную жизнь прошел этот чистокровный представитель класса-гегемона, можно сказать, своего рода труженик-аристократ – через целую эпоху в одном звании – рабочий.

За эти годы некоторые солдаты выросли в маршалов, кое-кто из беспризорников-детдомовцев стал академиком, бывшие пастушата и черномазые мальчишки из шахт – ныне прославленные артисты, профессора. А он был рабочим и им остался. Может быть, заурядная личность? Нет никаких талантов, способностей? Наоборот! В этом вы убедитесь сами.