Сеча за Бел Свет [СИ]

— Валу… почему ты кликал Ра-отцом? Ужось смекнув и сам, чаво ответить ему Асур. А тот порывисто повертал голову и мальчонка приметил чичас особлива явственно аки Валу схож с Ра… таки ж златые, кудырявые волосья, густые брови и ресницы, полноватые губы и тёмно-синие очи. Вельми, вельми шибко Валу напоминал свово отца великого солнечного Бога Ра. Тока в отличие от Ра у Валу была не солнечного сияния кожа, а белая, но кады тот широко вулыбнулси она засветилась аки сбрызнутая лёгкими каплями перьливчатой радуги.

— Да, он мой отец, — прогутарил Валу и кивнул у подтверждение тех слов. — Когды-то Пан прожёг во небесах проход, затмил он моего отца Ра, тьмой чёрной и похитил дочерей Небесной Коровы Земун, Дону и Амелфу. Угнал он и Телят, что родились от тех Коров, меня и моего брата Вриту. Усыпил Пан в нас память предков, опоив зельем зла… потому мы и забыли Родителя Ра… своего отца! Но тяперича всё по-иному! Ноне я на стороне моего светлого, солнечного Отца! Валу поколь гутарил, шагал уперёд не востанавливаясь, а кадыка достиг конца ступеней ступил на покрыту травами ровну оземь, будто торенкой извивающуюся средь горных гряд и поверталси. И мальчуган, сызнова глянувши на Асура, увидал у нём единые с Ра чёрточки. Кадыличи усе мамаи спустилися со склона горы, и направились вон из земель подземных Богов, огибаючи выпученными животами взгорья, у тот бугор из которого вони вышли сызнова прынялси сотрясатьси и шататьси, околот него яростно чавой-то заскрежетало и затрещало. Борила торопливо обернулси и зыркнул на ту горищу. А эвонта каменна-земляная махина нежданно уся вздрогнула, заколыхались и пошли махунечкой рябью ейны склон. Опосля ж того, прямо на глазах, одна из ейных бочин, будто повалилась уперёд. Складки да борозды, образующие ступени, мгновенно разгладелись, гора сошлась воединожды убравши и проём из пештеры, и сам спуск из неё. Поёживавшийся от стремительно витающего у энтих краях ветру и от махиваясь от усякой манюсенькой мошкары, жаждущей высосать усю юшку, малец, поспешно снял с плеча котомку, развязал снурки и достал отнуду охабень. Усё также живенько вон надел его на собе, накинул на голову куклю и пристроив на плечо пусты кубыни и котомку двинулси вслед ушедших уперёд Валу и мамаев, оные ступали медленно поджидаючи мальчугана. Выбратьси из земель подземных Богов удалось токмо к ночи. Евонто ащё добре чё месяц, вжесь сувсем тонким серпом, слегка осенял Бел Свет, будто желаючи пособить идущим у том мареве. И сёрдитый Позвизд, повечёру обдувающий строптивыми порывами ветра мальчонку, и трепещущий златые кудри Валу, также замер идей-то у приволье тех земель. Во парящей темени лучисто горящий костёр Огненного Волха первым приметил Борилка, лишь тока вони обогнули последний бугор, и указав на него не мешкаючи повёл новых скоробранцем ко своей рати.

Глава двадцать четвёртая. На смыке

Вмале Борила, Валу и мамаи подбрели к жарко полыхающему костру, осторонь оного расположились небесны волки и Волх, устроившийся на каком-то невысоком лежняке похожем на стуло тока без ослона. Он сидывал на нём протянувши ноги, обутые у мягонькие сапоги, впредь, прямо к костру, с обеих сторон каменного стуло лежмя лёживали звери.

Увидевши чужаков небесны волки враз взволновались, хотя сразу признали в идущем первым мальчике свово. Вздевши увысь свои огромадны головы, и втягиваючи незнакомый дух здоровущими носами они раскрыли пасти и ворчливо зарычали, да резво повскакивали на ноги.

— Тихо! — молвил мелодичным, густым гласом Огненный Волх и звери сей миг смолкли, опустили налитые мощью тела на оземь, обаче не перьстав зыриться на пришлых, словно усяк морг ожидаючи сряща. Сын Индры немедля встал со свово сидалища и тады Боренька узрел, чё то никако не стуло, а простой камень на краю какового лежал боляхный куль. Волх содеял несколько шажков навстречу подходящим, обойдя костёр по коло. А малец лишь днесь обозреваючи сам костерок скумекал, чё тот не жущерить ветви, а пляшет сам по себе на мху, касаясь евойных плотных разветвлений схожих с бородами, одначе не обжигая и не воставляючи на том каких-нить следов. Пламя не кормилось ни ветвями, ни стволами, оно словно шло само из собе, и выбрасываючи увысь горячущие лучи рыжего, алого и смаглого свету, опадала удол крохами огненных брызг.

— Кто это? — поспрашал ровным голосом Волх приблизившегося ко нему отрока не сводя взгляда с лица Валу, он даже нахмурил свой крупный и без того покрытый тонкими бороздами-морщинами лоб, можеть чавой-то припоминаючи.

— Эвонто Валу, сын Ра и Коровы Доны, он внук Небесной Коровы Земун, — ответствовал мальчуган и почемуй-то порывисто дрогнул, изгоняючи из собе сон, сице его одолевающий.