Седая старина Москвы

В новом здании университета помешается Зоологический музей. Он основан после 1812 года известным естествоиспытателем Фишером фон Вальдгеймом из собраний, пожертвованных Демидовым и произведенных Обществом испытателей природы. Кроме того, в музей поступили предметы из коллекций Московской медико-хирургической академии и Виленского университета после их закрытия. После смерти Фишера музеем заведовал доктор Ренар, обогативший его благодаря Обществу испытателей природы, секретарем коего он состоял. В 1863 году музей поступил в заведование профессора А. П. Богданова, основавшего в то же время Общество любителей естествознания. Музей заключает в себе более 80 тысяч предметов и обогащается беспрерывно.

Теперь несколько слов об университетском духе XVIII столетия. Студенты и гимназисты помещались в обширных залах главного здания, именовавшихся камерами, и ходили всегда напудренные; студенты носили шляпы и шпаги, которые вручались им торжественно при производстве в студенты. Благонравнейший и отличнейший по успехам студент занимал лучшее место, под образами в переднем углу, и назывался камерным. В Благородном пансионе Московского университета лавки в классах были устроены горой, и самая верхняя называлась «Парнасом». В столовом зале лучшим воспитанникам предлагался отличный обед, а для ленивых был «осиновый стол», на котором ставилась только огромная чашка шей. В 1763 году конференция просила не продолжать уроков после обеда зимой, при наступлении сумерек, с 5 часов вечера, так как воспитанники подвергались опасности ночью быть или съеденными собаками, или ограбленными ворами. За дурное поведение студентов сажали на хлеб и воду, одевали на три дня в крестьянское платье, а на деньги, вычтенные у них из жалованья, покупались Библии на славянском языке, которые студенты были обязаны читать по воскресеньям. На Пасху для развлечения студентов устраивались на университетском дворе качели. С Фоминой, т. е. с весны, начинались военные экзерциции. Прогулки студентов за город совершались в строю попарно. На кулачные бои у Заиконоспасского монастыря или на Неглинной разрешалось выходить только гимназистам; студентам это было строго воспрещено. За важные проступки студентов судили профессора; суд поручался юристам; все дела излагались на латинском языке. Между студентами происходили часто диспуты.

Общественное мнение было против университета. Поэтому профессорам, в особенности профессору анатомии Эразмусу, приходилось ратовать с общественным мнением и защищать науку от обвинений в безбожии, от унижения ее до живодерного ремесла; по целым месяцам Эразмусу не доставляли из полиции трупов.

В университете не было строгого разграничения наук. Профессор вексельного права Рогов был учителем геометрии в гимназии и исправлял должность надзирателя над больницей казенных учеников, Профессор математики Рост был в то же время главным агентом Голландской компании, имел русских приказчиков, через них торговал по всей России, закупал на корню хлеб, пеньку, смолу и нажил значительное состояние. Особенной популярностью пользовались профессора: вышеупомянутый Барсов (1755–1791 гг.) и Харитон Андреевич Чеботарев, который первым в России начал писать без еров и собирал для императрицы Екатерины II материалы для русской истории.

Воспитательный дом. На месте Воспитательного дома в старину находился так называемый Васильевский сад. По словам иностранных писателей, посещавших Москву в XVIII столетии, сад назывался Васильевским потому, что его учредил великий князь Василий Иванович. Но это неверно. При Василии Ивановиче здесь находились пустырь и луг, принадлежавшие княжескому двору. Сад разведен при Елене Глинской и назывался просто то «царским садком», то «царским лужком». Название Васильевского сад получил при Иване Васильевиче Грозном по имени Василия Блаженного, который часто в нем уединялся и ночевал, а по некоторым сказаниям, даже жил в какой-то развалившейся хибарке, куда к нему приходил народ даже издалека с молитвой о помощи.

В «Наказе» царя Алексея Михайловича о «Градском благочинии» (1649 г.) сад этот впервые официально именуется Васильевским лужком. Затем земля эта, по производившимся на ней с 1696 по 1699 год делам, находилась в ведении Приказа Большого дворца и в 1711, как из присланного в 1745 году в Вотчинную контору дела видно, была отдана садовникам на откуп. В 1716 году перешла в Преображенский приказ, а из оного, переходя с 1726 года в разные ведения, поступила, наконец, в распоряжение Вотчинной конторы. Кроме сада и луга тут, на Яузе, находились еще бани, называвшиеся Островскими, потому что находились на островках Яузы, а потом Васильевскими. Затем их начали именовать Устенскими[242]. Тут же, на Яузе, находилась и казенная мельница. При царе Федоре Алексеевиче там, где теперь правая сторона Воспитательного дома, был построен так называемый Гранатный двор, где хранился порох, ядра и другие артиллерийские принадлежности.