Седая целительница

— Ах вы ж, сучьи дети! Всех покрамсаю, твари!

Ярополк?

Ну наконец-то. Поудобнее обхватив свои топоры, он ворвался диким ветром на поле боя. Не щадя подлых предателей. Вслед за ним прибежали и другие воины черной стаи.

За кем останется победа, сомнений не было.

Всё закончилось.

Под рукой своего отца я глазами отыскала паршивую старуху. Вот кого, а кого, а ее мне бы хотелось лично покрамсать на куски.

Янина нашлась у того самого камня, неверующе глядя на своих падших подельников с широко распахнутыми глазами. Она бросила быстрый взгляд на полную луну и вернула взгляд на плачущую в руках Микиты Русалу.

Что она собралась делать?

Отыскав сморщенной рукой в снегу длинное копье, оброненное, должно быть, одним из падших волков. Она наставила оружие вперед себя и, разбежавшись, направила его на бедную девушку.

— Русала!!!

Крикнула истошно я.

Но услышал Микита мой крик слишком поздно, увернуть не успел, лишь резко крутануть любимую в своих руках и подставить свою спину под острие копья.

* * *

Я глядела на тонкие желанные уста, которые украсились кровью, и поверить не могла, что он только что сделал. Меня собой прикрыл.

Слёзы потекли по щекам солёным ручьём.

В мой живот ткнулся кончик копья, окрасив рубаху Микиты в кровавые пятна по краям раны.

— Нет… не покидай меня.

Умоляюще шепнула я, накрыв ладонью щеку любимого. Какой же дурной я была. Почему сразу не поняла, что он тот самый. Только мой. Суженный. Любимый. Единственный.

— Люба ты мне, красавица.

Шепнул он мне почти неслышно.

— Не плачь. Слышишь? Не плачь, красавица моя. Я хочу увидеть твою улыбку на последок. Молю…

Жизнь покидала его. А вместе с ним и меня.

Слишком долго я ждала быть любимой, да бы сейчас отпустить его.

Не могу.

Сквозь слёзы я с натугой улыбнулась, признаваясь в сокровенном.

— И ты мне люб всем сердцем.

— Вот видишь. — довольно хмыкнул он на смертоносном вздохе. — Сладко, милая… Сладко было смотреть на тебя… Вдыхать запах с твоих кос, касаться нежной кожи, пока ты спала.

Ресницы напротив начали опадать. Пока я не накрыла его уста своими, шепнув напоследок этому бряному миру:

— А мне без тебя белый свет не мил.

* * *

Шатаясь друг напротив друга, прижавшись лбом ко лбу, обнимаясь. Двое влюбленных.

Внезапно Русала обняла его за шею и потянулась к его губам, всем телом насаживаясь на острие копья. Все замерли по сторонам.

Белые, черные, звери, люди. Все развернулись к обнимающейся паре, которые не смогли друг без друга. И медленно осели на земле, обнимая друг друга, как в последний раз. Окрасив снег собственной кровью.

— Русала!!! Микитка!!!

Белые и черные кинулись к ним. Я за ними. Едва ли передвигая ногами по сугробам. Размазывая слезы. Падая на колени перед ними и накрыв раны своими ладонями. Но было поздно. Жизнь покинула их.

Слезы не прекращая ниспадали с моих щек. Я потеряла их. Друга и некровную сестру. Потеряла.

— АААААААР!

Откинув голову назад, завыла по-волчьи. Огласив на весь мир свою боль от утраты.

Склонив голову поверх их тел, я зарыдала. Горько и больно.

Простите меня. Простите нас всех.

Глава 28

Горан почуял это.

Будто кусок от сердца оторвало. Дыхание сперло, в груди засвербило болью, как после укола стрелы.

Уперевшись в меч, Горан тяжело задышал.

Неужто, Снежка? Что-то с дитем?

— Черный, что с тобой?

Благояр вытер краем плаща лезвие меча и тут же кинулся к Горану. Осел на корточки рядом, бегло осматривая союзника на причину ран.

— Что-то случилось. Горе над моей стаей опустилось. Морана явилась, чую ее. Но кого забрала, не ведаю.

— Снежка? — с тревогой проговорил альфа белых и невольно расслабил плечи, когда Горан медленно мотнул головой.

— Нет, Снежку я по-другому чую, что ли. Сильнее. Ее боль слышу, сильную боль. И утрату слышу зверем. Но кто? Кто же это?

Оглядев окровавленную поляну и как белые и черные волкодавы сообща добивали горсти оставшихся печенегов, Благояр потер подбородок.

За эту десятину они выследили и уничтожили всех нарушителей их границ. Третьяк подсобил, да и они сами неплохо косточки размяли. Остались лишь жалкие, ничтожные остатки. Что разбежались, словно крысы, кто куда. Если подумать, они и так не выберутся из дремучего леса. Кого зверье загрызет, кто замерзнет намертво. Но Благояр собирался всех недругов убить наверняка, дабы спокойно вернуться в свою стаю.

Вместе с Гораном они быстро наволовчились очистить собственные земли. Вроде как померились. Да только Благояр не понаслышке знал, каково это ощущать черные тучи над своим кланом. Оттого и хлопнул соратника по плечу.

— Бери, Черный, своих мужиков и в родимое селение вертайся. Аль плохое чуешь. Я со своими остальных отловлю и к их богам отправлю. Третьяк подсобит. В день пути он отсюда к югу. Ну же, не мешкай. Это я, как вольный ветер, себя не щадить могу. А ты… Тебе нельзя, жена у тебя, первенец скоро родится.

Горан приоткрыл рот, дабы возразить. Но в сердце снова укололо. Внезапно над поляной раздался крик Никифора.

— Даньяр? Даньяр, что с тобой, парень⁈