Седая целительница

Трава, кора деревьев, лежаки — все было забрызгано кровью. Чья-то рука валялась возле костра, неподалеку от нее лежал на боку тот самый молодой паршивец, которому не терпелось обесчестить Стешку.

Шея была перегрызена настолько, что едва ли держалась на плечах. Чуть дальше валялся тот самый купец, его тело и вовсе напоминало изрезанный кусок мяса. Третий тоже бездыханно лежал неподалеку, без руки и вскрытым брюхом.

Медленно я опустила взгляд на свои руки и обомлела. Кровь. Засохшая кровь покрыла их, словно вторая кожа. А еще я была обнаженной. Я… О боги! Вся покрыта их кровью! Даже волосы! Меня как будто искупали в кровавой лохани!

— Снежка, миленькая… Нам надо бежать. Давай быстрее…

Я не могла ходить, ноги болели, руки скручивало, зубы трещали, как при лихорадке.

Кто это сделал с ними?

Почему я нагишом? Откуда вся эта кровь!

Стешка меня буквально на себе приволокла. Тащила через густую лесную чашу и все взглядом назад возвращалась.

Дотащив меня до озерского берега, подружка, не мешкая, толкнула меня в воду. Стягивая с себя на ходу платье, отпустилась следом и принялась яростно смывать с меня кровь. Ногтями соскребая все с кожи, она повторяла, как мантру:

— Ничего не было… Ничего… Не было… Ничего…

Благо кровь не успела обсохнуть и легко скользнула с моей кожи. Закончив со мной, медноволосая сделала шаг назад и принялась остервенела омывать свое тело. Как будто кожу хотела спустить.

— Ничего не было, они не успели… Не успели… Ничего не было…

Прохладная вода слегка смягчила боли в теле и вернула ясности разуму. Только сейчас я заметила, в каком состоянии подруга.

— Стешка… Стеша! — повысила голос до крика я и, схватив ее за острые плечи, хорошенько встряхнула. — Что случилось, душа моя?

— Они меня… Они меня… хотели… Я… Я… чуть… не…

Она заикалась от слез, но объяснять ей мне ничего не надо было. Я и так все увидела.

— Тише… тише… — прижала к себе и по макушке ладонью погладила. — Ничего они не успели, поняла? Ничего не было. Ты девкой была, ею и осталась. Поняла?

Сурово причитала, глянув в успевшие стать родными за два лета глаза. Слезы стекали вниз по девичьим щекам.

— Ничего не было, — послушно повторила она, а потом сглотнула, с опаской глянула на меня. — Ты же волком обернулась, Снеж, и их загрызла. Это что ж получается, что ты…

— Нет! — яростно зарычала я, сильнее схватила ее за плечи, не позволяя вымолвить задуманное. — Ты ничего не видела, Стеш, просто огромный зверь. И все. Поняла?

— Но это была белая волчица. Это была ты…

— Я молю тебя, Стеша, молчи! — прижалась лбом к ее лбу и прикрыла глаза от боли и страха. — Молчи… Ты не видела зверя, поняла? И меня не видела… Ну же, повтори!

— Не видела. — тихонько пискнула, как мышка, девчонка и яростно замотала головой. — Зверь лесной напал. Я испугалась и сбежала. Больше ничего не видела. Не видела. Клянусь тебе, Снеж… клянусь.

— Снежинка! Снежинка, куда ж ты, девка, запропостилась?

Из далека раздался голос Матришы и Наталки. Видно, пустились по моему следу искать, раз я не вернулась в лагерь.

Мы со Стешей снова переглянулись. Только сейчас я вспомнила, что стою в чем мать родила. Обняла себя за плечи, прикрыв грудь, судорожно рассуждая. Что сказать? Как объяснить?

— Скажем… скажем, что молодцы резвились и одежду твою утащили. Когда ты в воду полезла.

еожиданно произнесла Стешка, растерянно рассматривая меня.

— Хорошо, — кивнула на ее слова и зацепилась взглядом за ее порванную ночнушку. Стешка снова заплакала, обняв себя за плечи.

— Клянусь тебе, Снежа, они не успели. Ничего не было…

— Верю, верю, голуба моя… — судорожно шепнула я, обняв ее и прижав поближе к себе. — Сними рубаху, раз мою одежку уташили, то и твою тоже. Так и скажем.

— Так и скажем, — повторила она вслед за мной. — Только платье на берегу. Оно в их поганой крови.

— В камыше спрячем.

На том и порешили. Когда Матриша и Наталка с факелами в руках до нас добрались, мы нагие жались друг к другу в воде. Заплаканные, испуганные.

Одно меня не покидало — что это только начало.

* * *

— А теперь, голуба моя, правду мне говори.

Стешка уснула совсем недавно, забилась зверьком между Наталкой и Яриной и глаза сомкнула только, когда Матриша ей отвар успокоительный дала.

Поплотней укутавшись в шаль, я отвела взгляд от мудрых очей Матришы. Видела она нас насквозь. На то и ведьма.

— Сказали же, — отпила немного отвара из ромашки и мяты. — Вернулась обратно к берегу, стала искать цепочку. Там встретилась с Стешей. Та покараулить меня попросила, пока она умывается. Плескаться начала, я полезла обратно в воду. Когда вышли, одежды нема. Молодцы, наверное, утащили.

Матриша лишь недовольно поджала губы и руки на груди сложила.

— Ты мне зубы не заговаривай, девка. Что со Стешкой сделали, говори как есть! А то мужики ушли с ней, а вернулись одни. Я их спросила, куда девку дели, а они в шутку, что замуж выдали! — Матриша тихо шипела змеей, все время поглядывая на спящих девочек. — Не молчи, дуреха, если что… Отвара ей нужного дать надобно, чтобы, не дай боги, тяжелой от насильников не стала.