Сэди после смерти

Клингу стало казаться, что он почти в нее влюбился. Но пришло время возвращаться в участок. Он поймал такси и отвез Нору домой. В тот самый момент, когда девушка уже собиралась выйти из машины на Сильвермайн-овал, Берт произнес, надеясь, что ее рассказы о молодом человеке, в которого она влюблена, на самом деле хитрость и выдумка:

– Знаете, Нора, мне очень понравилось с вами общаться. Может, как-нибудь еще встретимся?

Она озадаченно посмотрела на него. На ее лице явно читалось: «Я же вроде яснее ясного объяснила вам, что у меня есть молодой человек. Неужели я допустила некую чудовищную оплошность, в результате которой до вас это так и не дошло?» Девушка одарила Клинга короткой грустной улыбкой, покачала головой и ответила:

– Нет, не думаю.

С этими словами она вышла из такси и скрылась в парадной.

Среди личных вещей Сары Флетчер, заинтере-совавших полицию до поимки Ральфа Корвина, была записная книжка покойной, обнаруженная в сумочке на туалетном столике в спальне. Четверг в участке выдался спокойным. И вот, пока Мейер и Клинг спорили о действенности медного браслета на руке Берта, Карелла решил воспользоваться спокойной обстановкой и внимательно изучить записную книжку Сары. Стояла удивительная тишина – нечастая гостья в полицейском участке. Было настолько тихо, что, казалось, можно услышать собственные мысли. Ни перестука пишущих машинок, ни надрывающихся телефонов, ни преступников за решеткой, орущих во всю силу своих легких о зверстве полиции и нарушении гражданских прав. Все окна были плотно закрыты, и потому в инструктажную не проникал даже уличный шум. Из уважения к тишине и Карелле, корпевшему над записной книжкой Сары, Мейер и Клинг старались разговаривать шепотом.

– Что я тебе могу сказать, – развел руками Мейер, – этот браслет должен творить чудеса. Больше мне добавить нечего.

– Может, все-таки объяснишь, отчего он со мной не сотворил никакого чуда?

– Погоди, – выставил ладонь Мейер. – Вот скажи, когда ты его начал носить?

– Я это специально отметил на календаре, – ответил Клинг.

Оба детектива сидели в самом углу инструктажной рядом с клеткой для преступников: Берт – на деревянном стуле за своим столом, Мейер примостился на краешке столешницы. Стол был вплотную придвинут к стене, завешанной разными бумагами. Чего тут только не было! И листовки, и уведомления о новых правилах и предписаниях, и график дежурств на следующий год, в котором были расписаны дневные и ночные смены, а также дни отдыха для всех шести групп детективов, работавших в участке. Имелась там и карикатура, вырезанная из полицейского журнала, на который был подписан каждый страж закона, и бумажка с несколькими телефонами потерпевших, с которыми Клинг рассчитывал связаться до окончания своего дежурства, и фотография Синди Форрест, которую он собирался убрать с глаз долой, и несколько фотопортретов разыскиваемых преступников, значительно уступавших по своим внешним данным бывшей девушке Клинга. Под всем этим ворохом бумаг и был погребен календарь. Чтобы до него добраться, Берту пришлось снять объявление о ежегодной новогодней вечеринке, организованной силами полицейского профсоюза.

– Вот, – торжествующе промолвил Клинг, – ты дал мне браслет первого декабря.

– А сегодня у нас что? – осведомился Мейер.

– Сегодня уже шестнадцатое.

– Откуда ты знаешь, что я дал его тебе именно первого?

– Так вот же написано в календаре. – Берт потыкал пальцем. – «МДБ». Это значит: «Мейер дал браслет».

– Ладно, – склонил голову Мейер, – получается, сегодня ровно две недели. И чего ты хочешь? Я же ясно тебе сказал: браслет начнет действовать через две недели. То есть после того, как они пройдут.

– Ты сказал, что он подействует через десять дней, – упрямо возразил Клинг.

– Нет, я сказал: через две недели.

– Пусть так, эти две недели уже прошли.

– Слушай, Берт, – вздохнул Мейер, – этот браслет творит чудеса. Он может вылечить все что угодно, от артрита до…

– Так почему же он на мне не срабатывает?!

– А чего ты хочешь? – развел руками Мейер. – Чуда?

В записной книжке с алфавитным списком, принадлежавшей Саре Флетчер, не нашлось ничего особо интересного. У покойной был хороший почерк. Все фамилии, адреса и номера телефонов были аккуратно записаны, и их не составляло труда разобрать. Даже когда миссис Флетчер вычеркивала старый телефонный номер, прежде чем под ним вписать новый, она обходилась одной-единственной уверенной чертой. Пролистнув книжку, Карелла обнаружил, что подавляющее большинство знакомых Сары представляли собой семейные пары (например, на страницах значилось: «Чак и Нэнси Бентон», «Гарольд и Мэри Спендер», «Джордж и Айна Гроссман» и т. д.). Некоторые телефоны принадлежали подругам, некоторые – местным лавочникам и обслуживающему персоналу. Стивен наткнулся на телефоны зубного врача, парикмахера, нескольких докторов и парочки-другой ресторанов, расположенных как в городской черте, так и за рекой. Записная книжка была скучной до зевоты, которая у Кареллы тотчас прошла, стоило детективу добраться до раздела «Для заметок», расположенного в самом ее конце.