Седина в бороду

- Благодарны? - воскликнул мистер Беллами. - Нет, нет, Джон! Все как раз наоборот, старина! Это я очень многим вам обязан. И я никогда не смогу... никогда не смогу выразить свою благодарность! Ибо, Джон, вы своим доверием и почтительностью вернули мне самоуважение, вы называли меня джентльменом, несмотря на мои лохмотья. И потому, старина, потому... черт возьми, я никогда не смогу... - он смутился и опустил голову, но в следующее мгновение сквозь слезы взглянул на сэра Мармадьюка. - Каким же я был ослом! Но, Джон, я вам чертовски благодарен! Для меня большая честь называть вас своим другом, и я надеюсь... - тут голос его дрогнул и оборвался, но сэр Мармадьюк, глядя в наполненные слезами гляза юноши, прочитал в них все то, что юноша не смог выразить словами.

- Руперт, - сказал он, - мы друзья и останемся ими навсегда, до самого конца, я в этом уверен. Что же касается доверия - Ева-Энн будет очень рада увидеть вас. Отправляйтесь к ней. Она живет в старом особняке напротив Лютикового переулка.

- А вы, Джон? Рочему вы не пойдете со мной?

- У меня дела, Руперт. Мне надо написать письмо. Так что отправляйтесь к Еве-Энн. Купите ей что-нибудь в подарок. И поговорите с ней. Я хочу сказать, убедите ее покинуть этот ужасный район. В Лондоне живет замужняя сестра Евы-Энн миссис Д'Абернон. Попросите Еву-Энн познакомить вас с ней и постарайтесь уговорить ее немедленно переселиться из Джайлз-Рентс.

- Я все сделаю, Джон! Это отвратительная дыра! Мужчины здесь весьма неприятны, но женщины, черт бы меня побрал, прсто омерзительны!

- Уведите ее отсюда как можно скорее. Сделайте все, что в ваших силах.

- Можете на меня положиться, старина!

Подкинув вверх свою элегантную шляпу, мистер Беллами нахлобучил ее на голову самым залихватским образом и исчез, унося с собой энергию молодости. А помрачневший сэр Мармадюк, с тоской оглядев дымящиеся трубы и обветшалые крыши, устало вздохнул и сел за стол, чтобы написать верному мистеру Гоббсу длинное и скучное послание относительно нового завещания. Покончив с письмом, он поднялся, надел свое пальто грубой шерсти, проверил, на месте ли пистолет, и вышел на залитую солнцем улицу.

Глава XXXVII,

в которой речь пойдет о шишковатой трости мистера Шрига

Оборванные дети носились по улице, наполняя воздух пронзительными криками. Нечесаные женщины, маячившие в дверях, завидев его, переставали браниться. Он неторопливо шел мимо старых покосившихся домишек, в которых тоскливая старость соседствовала с безрадостным детством. Но сэр Мармадьюк продолжал идти вперед, засунув руки в карманы пальто, слепой и глухой ко всему, что творилось вокруг. Он не заметил, как от темной стены отделилась тень и заскользила следом. Тень принадлежала коренастому человеку с огромной копной волос. Его маленькие цепкие глазки ни на минуту не упускали из виду высокую фигуру в шерстяном пальто, бесформенной шляпе и грубых башмаках. Сэр Мармадьюк свернул в переулок, вышел на широкую улицу, по-прежнему не догадываясь о преследовании. В эти минуты он был полностью поглощен унылыми раздумьями о своем будущем. Что ж, он вновь вренется к своему одиночеству... У него, конечно же, останутся книги, музыка и Джон Гоббс.

Он продолжал медленно идти вперед, опустив голову и не замечая ничего вокруг. Но ее он все-таки углядел. Ева-Энн переходила улицу, окруженная толпой детей, тянувших к ней свои ручонки, не отрывавшие от нее влюбленных глаз. Девушка, ласково улыбаясь им, беседовала со старухой, ковылявшей рядом. Словно почувствовав его присутствие, она оглянулась, и лицо ее тут же осветилось радостью.

- Джон! - воскликнула Ева-Энн. - С одной из женщин случилось несчастье, я тороплюсь к ней. Пойдем со мной!

- Это моя Нэнси, господин, - прошамкала старуха. - Она обварила ноги. Моулз опрокинул на нее чайник. Дети плачут от голода, а Нэн не может подняться с кровати, у меня ревматизм, а помочь нам все отказываются, боятся Моулза, твердят, что он сумасшедший.

- Сумасшедший? - спросил сэр Мармадьюк.

- У него есть джин! Галлон! И он ни капли не дал ни мне, ни бедняжке Нэн!

- Кто такой Моулз?

- Муж Нэнси, сэр.

- Ева, тебе не стоит туда идти...

- Но, Джон, я должна помочь бедняжке.

- Вот сюда! - Старуха остановилась у скользкой и очень узкой лестницы, круто спускавшейся в зловонное подземелье. - Осторожней, леди, здесь скользко. А вы, мелюзга, отстаньте от леди! прочь отсюда!

С этими словами старуха начала спускаться по невообразимо грязным ступеням. Сэр Мармадьюк и Ева-Энн последовали за ней. Внизу царил кромешный мрак. Но вот глаза привыкли к темноте, и наши герои смогли различить двух детей, сжавшихся у изодранного тюфяка, на котором неподвижно лежала молодая женщина. Из дальнего угла доносилось какое-то неразборчивое бормотание, временами переходившее в стоны.

- Боже, - сэр Мармадьюк в ужасе отшатнулся. - Это невозможно!

- Да, конечно, - прошептала Ева-Энн, - но я видела места и похуже.

- Ты привела ее, матушка? - Женщина на тюфяке пошевелилась. - Ты привела Добрую Леди?

- Она здесь, Нэн. А с ней джентльмен, он любезно согласился осмотреть твои ноги.