Седло для дракона

Еще день или два Мокша борется с собой, а затем начинает ночами носить липкого карлика к Птенчику и прикладывать его к шее жеребенка. Он убеждает себя, что это мелочи. Ничего опасного. Ну выпьют у него немного сил, что из того? Он, Мокша, проследит, чтобы у Стрелы было побольше молока, станет выпасать ее на пригорках, где самая лучшая трава. Нырять на ней не будет, чтобы она постоянно находилась со своим стригунком.

Мокше удается совершенно убедить себя, что то, что он делает, не опасно. Да, Птенчик вялый, но мало ли отчего. Дни дождливые, солнца мало. Вот сейчас солнышко выглянет, и тогда…

Но этого «тогда» не наступает. Однажды утром Птенчика обнаруживают мертвым. Маленькое тело жеребенка выглядит так, словно оно долго пролежало в горячем песке. Глаза широко и укоризненно распахнуты. Стрела нависает над ним и удивленно толкает его носом, не понимая, почему жеребенок не встает. Думая схитрить, отходит в сторону, притворяясь, что пошла пастись, чтобы Птенчик следовал за ней. Возвращается, опять толкает носом. Все ладное тело кобылы выражает не горе, а недоумение. Ни одно животное не может понять, что такое смерть.

Мокша рыдает в голос. Грозя замуровать эля, швыряет в колодец с десяток крупных камней. С силой бросает, с ненавистью самой искренней, хотя прекрасно знает, что без толку. Эль безопасно лежит в нише. Чтобы прикончить его, надо спуститься по веревке и там, уже без всяких проклятий, деловито тюкнуть обухом топора. Пока что это возможно, хотя эль и вырос за последние дни едва ли не вдвое. Но этого Мокша почему-то не делает, ограничиваясь бессильными криками.

Глава восьмая Разлука

Моя жизнь состоит из одного монотонного труда, который разнообразится самим же трудом.

Бальзак

Одноглазая спортивная машина Кузепыча, как видно, вообще не предполагала, что во втором ряду в ней будет кто-то сидеть. Ее передние кресла были анатомически точны и удобны, зато заднее сиденье жесткое как доска. Рина с Сашкой то и дело подлетали на колдобинах и ударялись лбами о низкую крышу. Кузепыч ворчал, что он не Долбушин, чтобы крышу поролоном обивать. Он не миллиардер, у него не тысяча миллионов.

Рина была разочарована. Она как хронический гуманитарий отчего-то была убеждена, что миллиардер – это тот, у кого миллион миллионов. А оказалось, миллиард – всего-навсего тысяча миллионов. И богатство Долбушина несколько померкло в ее внутреннем представлении.

Кузепыч рулил, с ревом разгоняя машину всякий раз, как это становилось возможно. Ул, сидевший рядом, разложил на коленях карту и отмечал на ней точки установки мини-закладок. Мини-закладки были просто небольшими камешками, собранными на скальном козырьке Первой гряды. Артефактами они не являлись, нерпей не заряжали, большой силой не обладали. Зато у них был один существенный плюс: они сбивали боевым ведьмам Белдо всю долговременную магию. Чем больше мини-закладок, тем сложнее ведьмарям контролировать город. Мини-закладки – как звенящие в воздухе комары или как лезущие в рот осы. Убить тебя они не могут, но заставить держаться подальше от какого-то района – запросто.