Седьмая могила без тела

Но я никогда не пойду против собственной дочери, а значит, не я тринадцатый воин в этой ситуации. Может быть, это и вовсе сама Пип, но доктор Фон нашел в текстах множество намеков на то, что тринадцатый воин – мужчина. И этот тринадцатый воин, рожденный во тьме, покачнет весы либо в одну, либо в другую сторону.

Информации от доктора я получила столько, что было сложно переварить все сразу. Открыв глаза, я увидела на стуле в углу Оша, который сидел и терпеливо ждал, но встал, едва заметив, что я на него смотрю.

- Ну?

- Расскажи ему, - сказал Рейес. – Он отказывался уходить, пока ты не придешь в себя.

- В смысле? А сколько я была в отключке?

Ош взглянул на часы на прикроватной тумбочке.

- Три часа.

- Три часа?! – Я тоже уставилась на цифры. – Такого никогда раньше не было.

Рейес погладил меня по спине.

- Тебе пришлось многое узнать.

- Это да, но сомневаюсь, что новая информация поможет нам справиться с тем, что сейчас происходит.

Я позвонила заспанному Гаррету и рассказала всем о том, что передал мне доктор Фон. Он оказался хорошим парнем, и меня до ужаса бесило, что он умер от сердечного приступа сразу после того, как обнаружил свой личный Святой Грааль. Док хотел опубликовать тексты и сделать пророка Клеозария таким же известным, как Нострадамус. Я всерьез сомневалась, что подобное возможно, но доктор действительно нашел немало совпадений в пророчествах с историческими событиями. Впрочем, наверняка то же самое когда-то говорили о Нострадамусе и других пророках. Но сама идея была классной.

До утра я так и не заснула. Все думала и думала о том, что узнала и что рассказал мне Рейес, но в итоге решила сосредоточиться на текущих проблемах. Как нам с Рейесом победить Дюжину и спасти нашу дочь? Ничего важнее в данный момент не было.

Разве что я еще должна была раскрыть три или даже четыре убийства, найти пропавшее тело и начинала не на шутку беспокоиться о папе. Короче говоря, в безбожную рань я сидела за компьютером, слушала дыхание сопящей под ногами Артемиды и шерстила все базы данных, к которым у нас был доступ на законных и не очень основаниях. Искала я хоть какую-нибудь связь между жертвами с предсмертными записками, потому что ничего другого до рассвета сделать не могла.

В какой-то момент подошел Рейес и размял мне плечи.

- Хочешь папочкиной крови? – спросила я, предлагая ему сделать глоток кофе без кофеина, но Рейес только поцеловал меня в макушку и вернулся в постель.

Ош валялся на Софи, хотя я подозревала, что ему тоже не до сна. В конце концов, пережив самый долгий за всю историю существования мира рассвет, я нашла телефон и позвонила своей мачехе Дениз. Я прекрасно знала, что она еще спит, но когда-то она сама велела мне не звонить, пока не взойдет солнце. Ну что ж, солнце взошло.

- Здорово! – рявкнула я в трубку так бодро, как только сумела.

Артемида проснулась, поворчала в знак протеста и потрусила дрыхнуть к Рейесу.

- Чарли? – сиплым спросонок голосом спросила Дениз.

- Единственная и неповторимая. От папы новости есть?

- Нет, - уже бодрее ответила мачеха. – А у тебя?

- Ничегошеньки. Хочу узнать, где он остановился, когда съехал от тебя.

- Мне-то почем знать?

- Дениз, я натравлю на тебя батальон призраков, которые целую вечность не дадут тебе покоя.

И здесь начинался наш привычный танец, в народе известный под названием «тиранический тустеп». Добрых пять минут Дениз меня отчитывала, утверждая, что я и только я виновата в том, что папа ушел. Если бы я поступила так, а не иначе, сделала бы то и се, придвинула бы луну и совершила еще какой-нибудь подвиг, они бы не расстались. Но я, видите ли, вместо того чтобы помочь, превратила жизнь собственного отца в сущий ад.

И Дениз тут вообще ни при чем.

Когда мы пересекли пятиминутную отметку, я решила наконец ее перебить:

- Знатно ты мозги промываешь. У тебя, случайно, не осталось твоего суперпорошочка? У меня, видишь ли, стрики накопилось немеряно.

- Твой отец пропал, а ты только и делаешь, что дерзишь.

- Это же моя специальность.

- Совесть у тебя есть?

С каждой секундой все больше и больше раздражаясь, я ответила:

- Была, пока ее начисто не выклевала стервятница в дешевых шмотках.

Мне явно удалось шокировать Дениз, потому что несколько долгих секунд она молчала, но наконец сдалась:

- Он остановился в отеле «Ла Квинта». В том, что ближе к тебе, возле аэропорта.

Больше сказать мне было нечего, поэтому я молча повесила трубку и уже через час в «Ла Квинте» на Гибсон пыталась договориться с суперпристойного вида мужчинкой, у которого минуту назад развилось стойкое уважение к моей крутизне. Ну или к моей же крутой заднице.

- Но я же частный детектив, - увещевала я портье, который явно ненавидел свою работу.

- А я рукоположенный священнослужитель, - сказал чувак с густым индейским акцентом. – Но это не значит, что я могу ходить по номерам в отеле, когда мне вздумается, только потому, что у меня при себе имеется какая-то бумажка.

- Какая-то бумажка? – Я помахала у него под носом удостоверением. – Чтоб вы знали, она заламинирована.