Седьмая принцесса Ганзурии, или Сказка для больших девочек №5

Стараясь дышать медленно и глубоко, чтобы унять бешено бьющееся сердце, я начал разглядывать присутствующих, которых, действительно, было немного. Чета Морских владык, родители Амиры, умопомрачительные красавцы Мансур и Анвар, и наследник, стоящий рядом с тремя невысокими фигурками, с головы до пят скрытыми в просторные цветные покрывала. Перед нами, но в отдалении друг от друга, расположились два священнослужителя. Имам красовался в высокой чалме и золотистом подобии халата с белыми рукавами, епископ, напротив, в своем пурпурном одеянии выглядел подчеркнуто строго.

Повелитель Умар едва заметно кивнул, и местный иерарх сделал знак младшим принцам, которые, подойдя, приняли из его рук свернутое полотнище. Я с интересом наблюдал, как они разворачивают его, отгорождая меня от входной двери. Стоило импровизированной ширме занять свое место, как дверь чуть слышно скрипнула, впуская вместе с дуновением ветерка незримую мне пока невесту. Конечно, Шариф предупреждал меня, но я едва сдержался, чтобы не привстать на цыпочки и не заглянуть за эту эфемерную преграду.

Имам меж тем выступил вперед и принялся читать молитву, Суру из Священной книги, как объяснял мне вчера Шариф. Древне-ганзурийский оказался очень певучим языком со множеством гласных, и, хотя я ничего не понял, звучание мне понравилось.

– Согласен ли ты назвать эту женщину женой своей? – внезапно переходя на всеобщий, строго спросил он.

Хорошо, что я был морально готов.

– Да, – твердо заявил я.

Но этим он не ограничился и еще два раза повторял свой вопрос, я тоже не блистал разнообразием, давая положительный ответ. Потом он обратился к невесте. Вы не поверите, но за стуком своего сердца я еле расслышал Амирино «да», однако имам и ее заставил дважды подтвердить свое согласие «назвать этого мужчину мужем своим». После безуспешных попыток подловить нас, местный первосвященник торжественно произнес:

– Да вручит Всевышний эту женщину этому мужчине, чтобы жить с ним в мире и согласии и продолжить род его.

Он видимо, хотел добавить что-то еще, положенное в таких случаях, но под суровым взглядом Морского Владыки стушевался и кивнул принцам. Уж не знаю, что именно прочел в его мыслях великий Баракат, но мне было не до того, потому что новоиспеченные родственники убрали полотнище, и взору моему предстала моя благоверная.

Теперь-то я знал, как называются местные одежды, и мог сказать, что на Амире был светло-зеленый хиджаб, полностью скрывающий фигуру, но лицо ее было открыто. И оно сияло. Мне показалось, что мир замер, что время остановило свой бег, когда мы взглянули друг на друга.

Но судя по деликатному покашливанию епископа, церемония еще не закончилась. Нам предстояло еще одно бракосочетание. Амира чуть заметно кивнула мне и вышла. Она появилась почти сразу, но уже в белоснежном хиджабе, и на голове ее красовалась голтопи, такая изящная шапочка вся расшитая жемчугом, нити которого свисали вокруг ее лица, словно бусы. На лицо спадала белая вуаль. Моя любовь подошла и встала рядом со мной.

Теперь я оказался едва ли не единственным, кто понял все сказанное до последнего слова. Но все собравшиеся почтительно внимали, отдавая дань уважения чужой вере. Епископ не стал мучить нас длинной проповедью, ограничась основными догматами.

– Согласен ли ты, Миркус Ок’Мена, взять в жены Дамирру эль-Ганзури, чтобы жить с ней в горе и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас? – уже на всеобщем вопросил он.

Я едва дождался окончания фразы.

– Да, – мой ответ был по-прежнему тверд.

Епископ повернулся к невесте.

– Согласна ли ты, Дамирра эль-Ганзури, взять в мужья Миркуса Ок’Мену, чтобы жить с ним в горе и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

Я затаил дыхание.

– Да, – звонким колокольчиком прозвенел голос любимой.

Первосвященник чуть заметно улыбнулся.

– Обменяйтесь кольцами, как символами нерушимости ваших клятв.

Шариф, стоящий рядом, протянул мне бархатную подушечку, на которой сверкало и переливалось новое обручальное кольцо будущих королев Окменской династии.

Пальчики Амиры ощутимо дрожали, когда я взял ее за руку. Я не ошибся, туранский алмаз, постепенно темнея, стал бирюзово-синим, совсем как сияющие очи моей русалки.

Кольцо, которое надела мне Амира, выглядело слегка вычурным, на мой окменский вкус, творение придворного ювелира, как я узнал после. Но не это было главным его достоинством. Гораздо важнее оказались слова, которые любимая велела выгравировать на внутренней стороне: «вместе до последнего вздоха» поклялась мне бесценная.

Теперь мы стояли, держась за руки и любуясь друг другом.

– Правом, данным мне Создателем, объявляю вас мужем и женой, – провозгласил епископ. – А теперь жених может поцеловать невесту.

О, как я ждал этих слов! Я откинул вуаль. Амира положила руки мне на грудь и подняла голову, я склонился к ней, и наши губы встретились. Кажется, мы выпали из реальности, в которую нас вернул Морской Царь.

– Желаю осуществить все те фантазии, что мелькают в ваших головах, – смеясь, пророкотал он.