Седьмая раса

Потом остановился, сжал руками голову, тут же крепко закрыл ладонями уши. Лицо его исказилось странной гримасой безотчетного ужаса.

Ольга вскочила и точно так же, как и он минутой назад, с силой выдернула Сергея из страшного круга.

Радоновая ловушка! Конечно, она читала об этом. Конечно, их предупреждал Рощин. Нет, они и в самом деле полные идиоты, наступающие на одни и те же грабли…

Не говоря ни слова, телевизионщики посидели, приходя в себя. Поднялись. Оба понимали, что приключений на сегодня достаточно. По крайней мере, без присмотра Влада…

Встали. Пошли в сторону знакомой сопки, надеясь за ближайшим валуном увидеть яркий маячок спасительной ветровки Рощина. Но, видимо, после радоновой ловушки оба двинулись не туда.

Прямо за валуном, чуть ниже, на черной скальной поляне стояла не поддающая описанию громадина еще одного сейда. Странной формы, словно посаженная на самое маленькое боковое свое закругление арфа… Высотой примерно с трехэтажный дом. Да не нынешний, блочный, а добротный, кирпичный, где потолки в квартирах под четыре метра… Серо-красная, мрачная, застывшая в угрожающем наклоне — вот-вот рухнет под собственной тяжестью.

— Ничего себе! — присвистнул Сергей. — Неужели и она — на трех камнях? Посмотрим?

Ольге бы самое время сказать «нет», повернуть назад, но правду, видимо, говорят, что журналистское любопытство — единственное, что выживет после вселенской катастрофы. Иначе — как потомки узнают, что же на самом деле произошло?

Съемочная группа осторожно спустилась к «арфе». Вблизи она была еще более величественна и громадна. И наклон… Градусов шестьдесят, не меньше! Телевизионщики обошли мегалит и, зайдя с тыла, поразились еще больше: здесь, с другой стороны, глыбища тоже стояла под наклоном! Он виделся чуть меньшим, градусов семьдесят пять-восемьдесят, но все равно — весьма ощутимым. Стоять под ним, рискуя каждую секунду быть расплющенным, было неуютно до жути, до неуемной дрожи в ослабевших коленях.

— Она что, расходится сверху, как цветок? — недоумевая, спросила Ольга.

Однако что с одного, что с другого бока вертикальные, уходящие ввысь грани были примерно одинаковой толщины…

Закругленное, на вид крайне неустойчивое основание «арфы» опиралось на три небольших камушка. Настолько небольших, что по сравнению с самой громадой мегалита они казались просто песчинками.

— Пойдем, а? — откровенно затосковала Ольга. — Что-то мне не по себе!

— Сейчас! — Серега медленно обходил «арфу» с камерой. — Где мы еще такое увидим?

Ожидая окончания творческого процесса, Ольга стала озираться вокруг. Вокруг «арфы», примерно в полутора метрах от основания, кучерявился папоротник. Необычного светло-салатового цвета, будто странно выцветший или — искусственный, пластиковый.

Сорвав одну пушистую ветку, Ольга растерла в пальцах узорчатый лист. Странно — он ничем не пах! Ни зеленью, ни даже свежестью, будто и впрямь — пластик. Девушка опустилась на корточки, внимательно разглядывая поросль. Там, где начиналась папоротниковая полянка, прямо у одного из камешков-подставок, лежала… записная книжка.

Набухшая от влаги, в простеньком черном переплете. Славина взяла ее в руки. Повернула.

Сердце сделало невероятный скачок и бухнулось куда-то в живот.

На черном пластике розовым перламутром лака для ногтей светились три буквы «ТиТ». «Бренд» будущего творческого объединения близнецов. А розовый лак был ее, Ольгиным. Помнится, она даже устроила Тимкам нагоняй за то, что взяли его без спроса…

— Пошли? — Оператор подал ей руку с ближнего валуна.

— Серега, смотри… — Славина протянула оператору находку.

— Опаньки… — обомлел тот. — Значит, они тут были? Постой, не дергайся, — он увидел посеревшее лицо девушки. — Может, они сюда с Рощиным спускались? Сейчас спросим.

Точно, — выдохнула горький воздух Ольга. — Как она сразу об этом не подумала? Конечно, с Рощиным! Чего она запаниковала? Не иначе, сейды действуют.

Поднявшись на знакомое плато, журналисты осторожно обошли коварную радоновую ловушку, вышли к противоположному краю. Здесь, насколько мог охватить глаз, простирались неоглядные сопки. Одинаково зеленые, с черными вкраплениями валунов, они были совершенно не теми, где остались Влад и Макс.

— Куда теперь? — вслух подумала Ольга. — Хорошо, что мы на ровном плато, не заблудимся. Направо или налево?

— Налево! — уверенно ответил спутник. — Мы же сюда поднимались по скалам, а скалы — только слева!

Но левые скалы, к которым они подошли, выглядели абсолютно незнакомыми: черные, с закругленными вершинами, издали они смотрелись единым массивом, а вблизи оказались близко составленными, одинаковой высоты и размера валунами. Даже не валунами, а установленными на узкое ребро прямоугольниками. Будто гигантский частый гребешок. Или громоздкий штакетник.

— Сереж, разве мы здесь были? — насторожилась Ольга.