Седьмая руна

– Похоже, там тайник, – Франсуаза обернулась к полисмагу.

Он кивнул: анима тоже оставляет свои следы в воздухе, и талантливый некромант может определить, где чаще всего бывал умерший. А Франсуаза д’Эгре была очень талантливым некромантом.

Этьен направился к месту, указанному призраком, но девушка подняла руку, останавливая его.

– Еще не все. Смотрите.

Призрачная Люси выпрямилась, еще раз прислушалась к тому, что творилось в доме, а потом подбежала к окну. Помахала рукой, явно показывая, чтобы тот, кто стоял на улице, отошел подальше, и только потом принялась опустошать ящики комода.

– Как я понимаю, платья она забрала с собой? – хмыкнул Этьен, обращаясь к бабке.

– Да. Неблагодарная тварь!

Франсуаза невольно поморщилась, услышав ругательства, тем более из уст женщины.

– О, простите, я шокировала вас! – от хозяйки дома не укрылось ее недовольство.

Отрицать не имело смыла, и девушка просто пожала плечами.

– Признаю, я не привыкла к такому выражению чувств, хотя вполне понимаю ваше негодование.

– О, нет, не понимаете! Ведь я подобрала эту девку на улице, когда она клянчила кусок хлеба, я отмыла ее, обучила манерам…

– И она стала продавать себя, – Этьен непочтительно перебил бабку.

– Лучше гнуть спину от зари до зари, а потом ублажать пьяницу-мужа, который еще и поколотит тебя за скудный ужин? – хмыкнула она.

– Почему вы исключаете вариант, что она могла бы выйти замуж по любви и жить в достатке? – спросила Франсуаза.

– Нищая девка, мать которой умерла, а отчим выгнал из дому? – мадам Жюйсанс покачала головой, отчего белые кудри на ее голове всколыхнулись. – Если бы не я, она стала бы портовой шлюхой и сгнила бы от сифилиса!

– А…

От такого напора Франсуаза растерялась. Конечно, в академическом морге она видела тела, обезображенные болезнью, но никогда не задумывалась о жизни умерших.

Полисмаг недовольно нахмурился. Он прекрасно понимал, что бабушка специально эпатирует его спутницу, заодно проверяя на стойкость.

– Как ты думаешь, кому она могла махать? – поинтересовался он, подходя к окну и выглядывая наружу.

– Понятия не имею.

– У нее не было новых клиентов за последнее время?

Мадам Жюйсанс смерила внука строгим взглядом, словно она была гувернантка, а он нерадивый ученик.

– Люси пользовалась популярностью, хоть и стоила недешево. Ее ночи были расписаны! Для новых просто не было времени.

– Кого она обслуживала? – полисмаг достал блокнот и приготовился записывать.

– Тьен, ты же знаешь наши порядки. Полная анонимность клиентов.

– Я так же знаю, что в морге лежит одна из твоих девочек, накачанная бхангом и обескровленная. Хочешь давать показания в управлении? Учти, что проведу под конвоем и не позволю ни с кем разговаривать.

– Ладно, – хозяйка борделя покосилась на Снорка, все еще маячившего за спиной. – Но я тебе ничего не говорила…

– Само собой, я догадался сам!

Мадам Жюйсанс кивнула и дождалась, пока охранник закроет дверь.

– Итак, клиенты… – она покосилась на Франсуазу, все еще стоявшую у окна. – Ты всех их знаешь.

– Даже так? – Этьен прищурился.

– Ага.

– А адепты?

– В студенческом квартале свои шлюхи, – мадам Жюйсанс пожала плечами. – К чему тратить лишнее время и деньги.

– Да, верно, – Этьен закрыл блокнот.

– А Жильбер де Ре? – вдруг спросила Франсуаза. – Вы не назвали его имя, а ведь они с Луи друзья!

– С Луи?

– Бросьте, вы сами говорили, что мой брат захаживает сюда, – отмахнулась девушка. – Как я понимаю, он… нанимал Люси, верно?

– Нет, – хозяйка борделя покачала головой. – Ваш брат любит девочек помоложе.

– Тогда я не понимаю…

– К Люси ходил ваш отец.

– Что? – Франсуазе показалось, что она ослышалась. – Но…

Отец и Люси… Вспомнив, как выглядела проститутка, она растерянно моргнула. Никогда раньше Франсуаза не думала о графе в таком ключе. Всегда подтянутый, с безупречными манерами, он того же требовал и от своих детей. С другой стороны, он редко бывал дома и почти никогда не обсуждал свои увлечения, особенно с дочерью.

– Что же касается графа де Ре, – продолжала мадам Жюйсанс, – то он предпочитает несколько другой тип удовольствий… а такое в моем доме не практикуется.

– Он мужеложец? – не сдержался Этьен.

– Фу, откуда такие мысли, – хозяйка борделя погрозила внуку пальцем. – Он просто любит… различные игрушки.

– Игрушки? – переспросила Франсуаза. Она не могла представить бывшего жениха, увлеченного лошадкой-качалкой или оловянными солдатиками.

– Плети и кнуты. Ваша интуиция вас не подвела, мадемуазель, Жильбер де Ре действительно вам не пара, – сухо пояснил Этьен, постукивая деревяшки пола там, где склонялся призрак. – А, вот он!

Не обращая внимания на девушку, опешившую от навалившейся на нее информации, полисмаг достал карманный нож и подцепил плашку. – Да, тайник!

Он убрал нож и щелкнул пальцами, чтобы осветить пространство под полом.

– Судя по следам в пыли, там лежали деньги и… а это что еще такое?

Он достал что-то, напоминающее не то мох, не то торф.

Мадам Жюйсанс ахнула и схватилась за сердце.

– Что это? – поинтересовалась Франсуаза, подаваясь вперед.

– Бханг, – Этьен выпрямился и посмотрел на бабку. – Ты едва не влипла…