Седьмая руна

Мужчине понадобилось несколько мгновений, чтобы совладать с эмоциями. Мысленно капитан Богарне поаплодировал смелости девушки. Граф д’Эгре покачал головой:

– Мы были близки, но не настолько, чтобы делиться откровениями.

– Понимаю.

Он усмехнулся, но сразу же строго посмотрел на дочь:

– Я надеюсь, Фран, ты будешь благоразумной?

– Разумеется.

– Хорошо. Мне пора, – он направился к двери. – Я пока побуду в городе. Если что, ты знаешь, где меня найти!

– Спасибо, – девушка подождала, пока дверь закроется, и напустилась на полисмага. – Зачем вы его привели сюда?

– Желал убедиться, что граф… говорит правду и действительно беспокоится за вас, – пробурчал Этьен.

– Что? – опешила девушка. – Хотите сказать, что отец сам пришел? Зачем?

– Выяснить о моих намерениях относительно вас, – хмыкнул полисмаг. – В принципе, я могу его понять.

– Не может быть, – девушка не знала, смеяться ей или злиться. – Он же обещал не вмешиваться в мою жизнь!

– В вашу он и не будет, только в мою, если я посмею вас обидеть.

– А вы посмеете? – Франсуаза прикусила губу и бросила лукавый взгляд из-под ресниц.

Этьен покачал головой:

– Нет. Странный разговор у бездыханных тел, не находите?

– Вы забыли, какими шуточками обмениваются старшекурсники в прозекторской.

– Да, но это тела убитых молодых женщин.

– Девушек, если быть точными, – поправила его Франсуаза. – Вернее, всех, кроме вашей подруги Люси.

– Я думал об этом, – кивнул Этьен. – И не нахожу логики в ее убийстве. Возможно, кто-то просто воспользовался серийными убийствами, чтобы прикрыть свое?

– Под это подходит и то, что руну на спине Люси выжгли, причем после смерти, – согласилась Франсуаза.

– Вы уверены?

– Более чем.

Этьен обреченно вздохнул:

– Тогда мы имеем два несвязанных между собой случая.

– Я бы так не говорила.

– Почему?

– Потому что кто-то очень хотел, чтобы убийство Люси походило на остальные.

– Но не знал подробностей, – подхватил полисмаг

– Именно!

Глаза Франсуазы сияли, и Этьену до боли захотелось обнять ее и поцеловать. Он шагнул вперед, взгляд упал на тело, накрытое простыней, это немного остудило. Не стоило оскорблять Франсуазу подобными поступками

– Случай на кладбище, конечно, получил широкое распространение в газетах, но я не помню, чтобы упоминалась о руне на спине жертвы, – продолжала девушка.

– Значит, информацию слил кто-то из тех, кто был на кладбище, – Этьен задумался.

– Слил? – озадаченно переспросила Франсуаза.

– Передал тому, кому не следовало знать об этом, – пояснил полисмаг, невольно улыбаясь наивности собеседницы.

– А, – протянула она, – спасибо за пояснения.

Этьен все-таки не сдержался и привлек ее к себе.

– Франсуаза, вы очаровательны! – прошептал он.

Судя по взгляду, девушка хотела что-то ответить, но не успела. Дверь скрипнула, полисмаг поспешил разжать руки, когда в прозекторскую вошел Вернье.

– А, капитан Богарне! Что-то вы часто стали к нам захаживать! Неужели решили освежить старые знания? – некромант лукаво взглянул на Франсуазу.

– Скорее, узнать, готов ли отчет по последнему убийству, – невозмутимо ответил Этьен.

Вернье хмыкнул, выражая сомнение, но протянул папку, которую держал в руках:

– Все так, как мы и предполагали: жертву одурманили и обескровили.

– А руна? Когда ее выжгли?

– Что значит “когда”? – нахмурился некромант.

– До смерти или после?

Вернье поморщился, вздохнул и повернулся к Франсуазе:

– Мадемуазель д’Эгре, а вы как считаете?

– Я уверена, что после. Посмотрите на края раны, к тому же в рубцах отсутствует фибрин, а струпья сухие.

Вернье кивнул.

– Вы абсолютно правы, мадемуазель! Признаюсь, я даже не подумал об этом!

– Просто у меня было время внимательно осмотреть тело, – улыбнулась девушка.

– Прошу, не надо искать мне оправданий, – Вернье вздохнул. – Мое невнимание непростительно. Какое счастье, что вы исправили мой промах! А это что такое?

Взгляд некроманта упал на полупрозрачную иллюзию, все еще парившую над столом.

– Еще в академии я начинала работать над тем, чтобы воссоздавать лица умерших по костям, – Франсуаза прошептала заклинание.

Иллюзию наполнил белый туман. Он моментально сгустился, делая изображение более материальным.

– Жертва с кладбища. Та, которая сгорела, – пояснила Франсуаза.

Этьен кивнул, внимательно рассматривая образ. Юная девушка, слишком красивая, чтобы быть нанятой на работу горничной или посудомойкой. Такие обычно попадают в лучшем случае к его бабушке, в худшем – в третьесортные публичные дома, где очень быстро теряют красоту, а иногда и жизнь.

– Жаль, что анимы не сохранилось, – продолжила Франсуаза. – Можно было бы попробовать оживить иллюзию.

– Знаете, я не согласен с вашей интерпретацией, коллега, – мсье Верье прищурился. – Допустим, что по костям черепа действительно можно частично воссоздать лицо, но нос? Откуда вы знаете, какой формы был ее нос? И полнота губ… Нет, я бы так категорически не утверждал, что это и есть наша жертва.

– Но именно эту девушку я видела над рекой, – возразила Франсуаза.

– Вот как? Но тогда, возможно, вы подменяете желаемое действительным? И к вашему видению несчастная жертва не имеет никакого отношения?