Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

- ЭТО НЕ МОРКОО-КОО-КОВКА! - вопит Курочка, колотя крыльями по голове меня, почему-то, вместо Ады. - ЭТО НЕ КУКУРУЗНЫЙ ПОО-ПОЧАТОК, ЕДРЁНА КОО-КОЧЕРЫЖКА! ПОО-ПОЛЕГЧЕ, ТЫ, ИНОПЛАНЕТНАЯ КОО-КОБЫЛА!

Ада Рябу не слушает, а принимается заглатывать Абдурахман-Мангала в пищевод всё глубже, глубже, стремясь, должно быть, затащить к себе в желудок.

И вдруг, на одно мгновение, Ада, как будто, чуть-чуть отпускает Ось Вселенной. Абдурахман-Мангал делает рывок назад, пытаясь вырваться из глотки инопланетянки. И я, вместе с Осью, рвусь назад. Не тут-то было! Эту приостановку Ада сделала нарочно. Она опережает нас, и успевает снова ринуться вперёд. И повторяет свой бросок с заглатыванием Оси в пищевод сто, двести, триста раз подряд.

- Да тебе толькоо-коо в цирке выступать с таким аттракционом! - возмущается Курочка.

Самка-аллирог ответить Рябе не может: её язык и нёбо, и гребёнки зубов бороздят сейчас вдоль Оси Вселенной, а Маятники Вселенной бьются о тонкий и изящный инопланетянкин подбородок.

Ада доводит себя до крупной дрожи, а затем и до бешеного колотуна, и это передаётся нам с Курочкой. Белая шапочка слетает с её головы и в полумраке процедурной кажется пятном снега на земле. А по плечам Ады разлетается волна длинных густых светло-каштановых, благоухающих иной природою, волос. Инопланетянка вдруг замирает, и... решается выпустить Ось Вселенной из острых зубок. Истерзанный укусами, Абдурахман-Мангал счастлив прекращению пытки.

Поднявшись, Ада приближает своё красивое лицо к моим глазам, заглядывает в них так, будто старается рассмотреть что-то в глубине меня. И ласкается мягкой и нежной щекой о мою щетинистую щёку. Она утыкает темя мне в лицо и трётся душистыми волосами.

И стремительно заваливает навзничь на казённый топчан - высокую и широкую смотровую кушетку, превращая её в подобие лошади, а меня - в своё трепетное живое седло. Она победно возносится над Осью Вселенной, будто наездница на стременах, и на мгновение торжествующе замирает, являя нам, с Курочкой, внизу своего нежного белого живота - под опушкой тёмно-каштанового каракуля - тайный влажный бордовый инопланетный ход, источающий аромат пряностей и свежего мяса самки гуманоида.

Лёгкое касание наманикюренных коготков, направляющее Ось Вселенной в тёмную пасть Анти-Вселенной, и-и-и...

- ПФФФ! - очаровательно сложив губки, выдыхает Ада.

Блаженно улыбаясь, амазонка трогается верхом - грациозно, плавно.

- ПФФФ! ПФФФ! ПФФФ! - сквозь ротик трубочкой, забавно выдыхает Ада.

Курочка вдруг обеспокоенно оборачивается к двери и прислушивается. Мне тоже будто слышатся шаги. И бормотание:

- ...был холостой, работал конторщиком...

Совершенно неожиданно, прямо сквозь запертую изнутри дверь, в процедурную проникает лицо Дандан-Шардама. Видя Аду, объезжающую Абдурахман Мангала, он просовывает всю голову и руки до локтей, и радостно хлопает в ладоши:

- Наконец,

наконец

Дева села

на конец!

Ада, почему-то не замечая его, продолжает наслаждаться выездкой на Оси Вселенной.

Дандан, рассуждая вслух, пишет пальцем правой на ладони левой:

- И создал Господь ключи в параллельные и перпендикулярные миры, и приживил их гуманоидам. И миры обрели возможность открываться.

Ада пускается тихой рысью, затем плавно переходит на средний галоп и совсем уже скоро принимается скакать аллюром "три креста". Дандан хлопает в такт подскокам Ады на мне - живом седле:

- Плачь

мясорубка

вскачь!

Возмущённая Курочка выпархивает из теремка:

- Ты поо-посмотри какоо-кой поо-пошляк, поо-похабник!

Она перелетает процедурную и принимается колотить Дандана по кумполу:

- Ты поо-почему здесь?!

- Я не здесь, - отвечает Даня. - Я вездесь!

- Поо-пошёл ты к бую!

Уворачиваясь от Курочки, затылком назад, Дандан, просачивается сквозь запертую дверь обратно в коридор, и нам слышны теперь его удаляющиеся шаги и бормотание:

- ...был холостой, работал конторщиком, но он был особенный...

Ада начинает стонать - сначала тихо, потом громче, и впивается зубами мне в плечо, до стонов приглушая рвущиеся из её груди крики. Она вздрагивает и бьётся, будто от продолжительной серии подземных толчков, а потом сжимается и затихает. Медленно-медленно расслабляется. И победно шепчет:

- Ййессс!!

Делает глубокий вдох, глубокий выдох, наклоняется и... протяжно и нежно целует меня в губы. И неожиданно спрашивает:

- Думаешь, я - блядь?!

Глаза молодой самки-аллирога блестят, будто влагой, недолго - полмгновенья.

Мы с Курочкой молчим, и только гладим её по волосам - густым, шелковистым, покрывающим её мягкие плечи.

- Прости... - говорит она. - Я пока официально в браке. С мужем полтора года как не спим... Он скотина: бабёнки не пропустит ни одной. Что там - бабёнки! Ни одной бабульки! Фальшивые им дарит комплименты, начинает лапать, валит на пол, если рядом нет кровати, и сам бугаина сверху - плюх...

- Откууд-кууд-куда знаешь?! - спрашивает Курочка.

Ада тяжко вздыхает:

- От всех знакомых бабушек и баб.

- Поо-по телеку, давеча, поок-показывали извращенца. Твоего, часом, звать, не Прохор?

- Ф-ф-ф! - выдыхает Ада. - Больше о козле - ни слова!