Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

- Здравствуйте, дорогие инопланетяне! - здоровается доктор Лектор с нами, пленными, как-то подозрительно вежливо. И объявляет: - Вселенская Организация Здравоохранения, совместно с ЮНЕСКО - проводит во всех гуманоидариумах Дни культуры.

- УРРРА!! - радуемся мы.

- Хоть какоо-коо-кое-то развлечение! - квохчет Курочка. - Даёшь самодеятельность!

И запевает:

Знаю много я припевок -

Все они весёлые.

У нас девки поо- по деревне

Спьяну бродят го...

Дежурный аллирог транквилизирует Курочку электрошокером, хватает за лапы, просовывает в форточку, сквозь решётку и сетку, и швыряет с третьего этажа на асфальтированный двор. Но мы не паникуем, - мы знаем, что она выживет и скоро вернётся. Ганнибал Кондратьевич продолжает:

- По этому случаю на этой неделе вы, до обеда, будете заниматься творчеством, а именно - изобразительным искусством...

- УРРРА!! - снова орём мы.

- ТИХО!! ТИХО!! - орёт на нас Старшая, и другие аллироги.

- ... и в этом, - продолжает Ганнибал Кондратьевич, - ближайшую неделю вам будет помогать прикомандированный к нам исследователь, сотрудник главка, кандидат... соответствующих наук, - прошу любить и жаловать, - доктор Лейла-ханум!

- Зачем приехали вы в Эльсинор?! - спрашивает новую докторшу Принцесса Датская. - Тут вас научат пьянству!

А Дельфийский Оракул сообщает нам:

- Лейла, значит "ночь".

- А это поо-поо по-каковски?! - интересуется, появляясь на пороге палаты, живая и невредимая Курочка.

- По-арабски.

И все ему верят. А доктор Лейла-ханум приветствует нас:

- Добрый день, уважаемые инопланетяне!

- БОЖ-Ж-ЖЕ МОЙ! - Алихам Бисеков вскакивает, прижимая к щекам растопыренные когти, и оттягивая ими нижние веки. - ЭТО СЛУЧИ-И-ИЛОСЬ!!

- Что случилось?! - недоумевает Лейла-ханум.

- Я влюблён, доктор! Я влюблён в вас! Что будем делать?!

- Терпеть, - рекомендует доктор Лейла-ханум.

- А скоро ли Восьмое марта?

- Вам сейчас это, зачем?!

- О-о, доктор! Это роковой день моей жизни: по Восьмым марта меня, как правило, без исключений... короче, по Восьмым марта меня каждый год запирают в дурку!

Лейла-ханум перестаёт обращать на него внимание. Ганнибал Кондратьевич кивает дежурному аллирогу, и тот грозит Трёхфаллому дубинкой-шокером.

Дельфийский Оракул шепчет:

- Научный факт: по Восьмым марта все, без исключенья, гуманоидки чрезвычайно сексуально-агрессивны!

Доктор Лектор со Старшей уходят, и Лейла-ханум обращается к нам, будущим художникам:

- Предлагаю игру: каждый что-нибудь рисует, а потом, на обороте рисунка, пишет название. Затем переворачивает обратно, а товарищи угадывают, что именно он нарисовал.

- Ета щьто-ли дэтский сад?! - возмущается хачик-пришелец. - У минэ, слущий, дуща балит! Морфий, да, хачу!

- Считайте это сеансом терапии, - отвечает доктор. И уточняет: - Арт-терапии. Пожалуйста, берите карандаши, бумагу, ручки и рисуйте смело, всё, что хотите.

- ПОО-ПОО-ПОБЕ-Е-ЕГ! - горланит Ряба. - ХОЧУ-У-У!

- Молчи, кугица! - шикает на неё товарищ Нинель. - Конспигация! Забыла?!

- Можете нарисовать свою мечту, - продолжает Лейла-ханум. - О чём думаете, то и нарисуйте!

"Если б только было можно, - шепчу я про себя, - я бы только рисовал, писал картины, которые всё время вижу во сне и наяву. И ничего другого мне не надо. Только это!.."

Проблеск света среди тьмы - точно вспышка: внутри возникает свет - тонкий и нежный свет рождающегося дня. Вижу себя дома, в дверях спальни. Решаю: направиться ли к спящим красавицам, или заварить чаю? Сейчас тепло, лучше просто попить талой водички. Пью, наслаждаясь её почти молочным вкусом. И по лестнице поднимаюсь на мансарду - в мастерскую, где обитают музы, и где, укрытые холстом, на мольбертах спят картины. Кстати, музы почти никогда не спят. Ну, могут иногда чуть задремать, конечно. В основном же танцуют, поют, смеются, болтают, иногда обижаются и уходят, хлопая дверью, и даже вылетают вон через дымоход. А потом всё равно возвращаются. Тут они живут - в гинекее. Так в шутку друзья называют эту часть моего дома. А на Дурдонисе сейчас, без моих милых муз, так одиноко, так непривычно, так тоскливо!..

Воспоминание прерывается жалобами космического хачика:

- Я нэ знаю - ищто рысават!

- Вам снятся сны? - спрашивает Лейла-ханум. И советует: - Можете их нарисовать.

- Адны гётвараны, слущий, снятца и снятца! - ворчит пришелец.

Дельфийский Оракул наклоняется ко мне и шёпотом сообщает:

- Это спецтестирование. Аллироги решили таким изощрённым способом выведать: что, у кого из нас, на уме.

Алихам Бисеков вскакивает и, как школьник, желающий ответить непременно первым, тянет руку:

- Мне снится заброшенная гостиница... осыпающийся потолок... молодая девушка в чёрной комбинации... И ОНА С ВЫБРИТЫМ ЛОБКОМ!

Доктор Лейла вскидывает брови. А резидент Генри брезгливо замечает:

- Ne terplu, kogda oni tam breyut! Eto uje ne pizda, a rakushka kakaya-to.

Брови доктора взлетают ещё выше.

- А минэ, - настаивает хачик-пришелец, - снятца адны гётвараны!

- Это кто?! - удивляется Лейла-ханум.

- Ти пэсэнка знаищь:

Аадын раз, аадын раз,

Аадын рааз нэ пираандас...