Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

Дер панцирер машинен.

А пачиму? А патаму!

Только из-за-а

Шингдерасса, бумдерасса!

Только из-за-а

Шингдерасса, бумдерасса-са...

28. Лейла-ханум

Утро нового дня: по окнам снова тарабанит мелкий дождь, а с пищеблока, как всегда, воняет подгорелой манной кашей, которую сегодня смогли жрать только совсем отощавшие Дандан-Шардам, Дельфийский Оракул и муммий Ватсьяяна. И я смог сделать только полглотка какой-то едва тёплой мутно-фиолетовой бурды, оторвал и положил в рот кусочек корки глютенового хлеба, а серый сыроватый мякиш оставил на тарелке.

До завтрака меня все поздравляли, что у меня вчера - хоть и вместо ужина, зато был секс - хоть и с молнией. Потом, говорят, нас с Фаллосом Сапиенсом, Курочкой Рябой и товарищем Нинелем отправили в изолятор, где мы в полной бессознанке кантовались до утра.

Выходим из столовки. Теперь хочется чихнуть, и я направляюсь в умывальню. Здесь Дельфийский Оракул чистит зубы. Из уборной, вихляя тазом, выходит Принцесса Датская, а за ней Трёхфаллый.

- Амритянин, - бросает мне Принцесса: - А чё ты, после еды всегда чихаешь?

- Ща, - отвечаю я, - высморкаюсь, и перестану...

Знающий всё Дельфийский Оракул вынимает изо рта щётку и вещает:

- У всех гуманоидов, после любой еды, организм вырабатывает слизь. Только у амритян она быстро выводится через нос, в течение нескольких минут, а у неамритян слизь в организме накапливается. А как перенакопится, начинает по две недели из носа вытекать. Слизь называется "бад-кан" и относится к трём производным организма, от которых зависит здоровье.

Принцесса любопытствует:

- А ещё какие... производные?

- Мкхрфс и рлунг - желчь и ветер организма.

- "Мыкыхырфс", - пытаюсь выговорить я. - Это по-каковски?

- По-тибетски, - отвечает Оракул.

Тут до меня доходит: ВОТ кто должен знать, как из Антимира в мир вернуться!

Я спрашиваю его:

- Дружище, как отсюда выбраться домой? Как выкарабкаться из антимира?

Оракул смотрит, будто сквозь меня, опускает веки и вещает:

- "Volentem fata ducunt, nolentem trahunt" - "Желающего судьба ведёт, а нежелающего тащит". У всякого судьба своя. Прими свою, не ропща!

- Это как?! - возмущаюсь я. - Брось вёсла, и жди, пока лодку разнесёт в щепки?!

- Отпусти поводья, и подожди - куда лошадь вынесет.

Оракул проводит себе ладонями по лицу снизу вверх, будто умываясь, и продолжает:

- Ты попал в антимир. Значит, так нужно той половине твоей души, что всегда "на небесех" - той, что в ином, высшем измерении. Такова воля владык кармы. Тебе предстоит её исполнить.

- ЧТО ИСПОЛНИТЬ?!

- Акаша мне твой путь не открывает.

Теперь Оракул проводит себе по лицу сверху вниз.

- Акаша - Память Бога. Хроники всегда соответствуют уровню, на котором находится гуманоид. Попробуй сам их открывать. Учись, за мною повторяя: "Nos vocamos Visis Orbis poscere de praeceptum, consilium et virtus gnoscere Veritas..."

Он не успевает произнести до конца своё заклинание, как аллироги гонят нас из умывальника обратно в столовку.

- НА МЕРОПРИЯТИЕ, БЕГОООМ - МАРШ!

Рассаживаемся на привинченные к полу табуреты, за привинченные к полу столы. Я стараюсь сесть поближе к Оракулу, хочу шёпотом снова спросить... И тут во мне оживает воспоминание - моя работа, кафедра в университете, где преподаю! И внутри звучит голос: "Luce copias vocamus duce petebat, consilio et uirtute discite Veritas, qui aperit, summum bonum nostrum offers et ad maius bonum una cum omnibus nobis. In Spiritum Sanctum Dei: contentionem prohibere omnium rerum... Мы призываем Силы Света, прося о наставлении, совете и мужестве познать Истину, которая открывается для нашего высшего блага и для высшего блага всех, кто связан с нами. О Святой Дух Божий, защити меня от любых проявлений эгоизма..." и так далее. Значит, моя память просыпается! Она может проснуться! Да! Только просыпается она клочьями...

Аллироги кладут нам на столы бумагу, цветные карандаши и дешёвые гелевые ручки.

- Будем рисовать! - сообщает Дельфийский Оракул.

И мы все радостно хватаем инструменты изобразительного искусства.

Но в столовой уже старшая сестра, и она орёт:

- НЕ ТРОГАТЬ! А НУ, ТИХО! СЕЛИ СМИРНО! СКАЖУТ, КОГДА МОЖНО.

Входит доктор Лектор, и с ним молодая дама, тоже в белом балахоне. У неё высокий лоб, выразительные восточные глаза под длинными ресницами, и очаровательные ямочки на щечках.

- И Апажьжева Фатима! - Трёхфаллый Алихам Бисеков произносит это так, чтобы все слышали.

- Апажьжева Фатима - ета икто?! - спрашивает его космический хачик.

- Училась со мной, - отвечает Трёхфаллый, - в одном классе...

- ...в деревне Курцкая Тавропольской губернии, - добавляет знающий всё Дельфийский Оракул.

Курочка Ряба запевает:

Эх, не любите городских -

А все они гулящие.

Вы любите деревенских -

Эти настоящие! И-и-Их!

От ощущения, будто Оракул просвечивает его извилины рентгеном, Трёхфаллому становится не по себе, и он злобно цедит:

Как говорил мой знакомый, ныне покойник, "Я слишком много знал!"

- Мальчики, ну, не ссо-о-орьтесь! - заныла и захныкала Принцесса Датская.