Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

В Школе КГБ его учили, что литература - это моральные конвульсии сраных интеллиганов.

"Заменить литературу фанфарами и барабанной дробью!" - вздохнул про себя Путтипут. А вслух спросил:

- Вот, зачем быдлам литература? Книжек - один хрен - не читают. Им интереснее - политура. Она хоть с ног валит - какое-никакое, развлечение.

Доктора Глеббельса осенило:

- Может, быдлам про книжки на сопоставимых примерах втирать? Эта книга по крепости соответствует водочке, а та - портвешку...

- ...эта - книжка-спиртяжка, - подъелдыкнул доктор Стржемббельс, - а та, как пивко...

Доктор Глеббельс достал из подмышки папку.

- Вот, Вадим Вадимыч, перечень предлагаемых мероприятий по случаю Года литературы. Можно провести съезд вменяемых писателей...

- ...а в центре столицы, - подъелдыкнул доктор Стржемббельс, - установить и торжественно открыть памятник поэтической проститутке.

- Девиз предстоящему году мы уже подобрали: "Если бы не было семнадцати лет правления Путтипута, мы бы не говорили о будущем литературы. Мы бы говорили, почему писатели пьют водку".

- Хороший девиз! - одобрил Путтипут. - Кто сочинил?

- Голем Маразов, партфункционер.

- Представить к ордену "За путтипутство"!

- ЙЕСТЬ! Вадим Вадимыч, вот тезисы вашего выступления на съезде пи...

Путтипут отстранил листок с тезисами, и спросил:

- Список писателей составили?

- Живых? Так точно! Вот список "Союза графоманов": литературные павлики морозовы, графомано-акыны словесности - Вальдемар Копролюбов, Максим Пулемётов, Михалка Зазнайков, ну и разные там - Калдеев, Пепермалдеев, Котвмешкян...

- Кто это, Котвмешкян?! - резко перебил Путтипут.

- Мы пока не читали... - извиняющимся тоном пробормотал доктор Глеббельс.

- А быдлы налоги на вас, PR-асов, платят, на кой?! - нахмурился Путтипут.

- ЧТОБЫ МЫ КНИЖКИ ЧИТАЛИ И ВАМ ПЕРЕСКАЗЫВАЛИ! - хором отчеканили доктора.

- Дожили! Котвмешкян! - возмутился Путтипут. - Перевелись, что ли, эти... Толстые?!

- НИКАК НЕТ, ВАДИМ ВАДИМЫЧ, ТОЛСТЫЕ НЕ ПЕРЕВЕЛИСЬ! - хором рапортовали доктора.

- Лев-то Толстой, - заметил доктор Глеббельс, - плодовитее всех оказался - в смысле потомства...

- ...в смысле отпрысков! - подъедыкнул доктор Стржемббельс. - Дело Толстого Льва продолжают Толстые кошки, Толстые мышки, Толстые бабки, Толстые репки...

Путтипут прищурился:

- "Войну и мир", который из них написал?

- Толстой Лев. А ещё написал "Воскресенье"..

- А Толстой Репка, что написал?

- Обложку для "Воскресенья"... - ответил доктор Глеббельс.

- ...новую! - подъелдыкнул доктор Стржемббельс.

- Как это?! - вытаращился Путтипут.

- Снял обложку с "Воскресенья" Толстого Льва, свою фотку в коленкор вклеил, вензелями золотыми покрыл, и до того добротно вышло, что по зомбоящику быдлам эту обложку показывают, а они умиляются.

- Хав быдл! - одобрительно взмахнул ладонью Путтипут.

- БЫДЛ ХАВ! - хором ответили доктора.

- Присвоить Толстому Репке звание "Заслуженный Быдловод Дурдониса"! И думским боярином назначить!

- Йесть!

Путтипут вдруг впал в задумчивость, покачал кумекалкой, ткнул в список ещё живых писателей и возмущённо спросил:

- А вообще... кто им дал право писать?!

Доктора виновато переглянулись и ответили хором:

- Те, кто не обязан их читать.

Путтипут кивнул на текст тезисов своего выступления на предстоящем съезде и велел:

- Озвучьте!

Доктор Стржемббельс кашлянул пару раз для важности и зачитал:

Уважаемые делегаты Съезда писателей!

Буду краток. В чём причина того, что за последние десятилетия так и не появились современные "Война и мир", "Поднятая целина", "Подвиг разведчика"? Это что, отсутствие талантов? Или объективные условия жизни? В наши дни никто уже вам не диктует, о чём писать и как писать.

(аплодисменты)

Если диктуют, то вы, пожалуйста, скажите, кто и что диктует. Я разберусь.

(продолжительные аплодисменты)

Ушли в прошлое цензура и госмонополия на печатное слово. Если не так, вы тоже мне об этом скажите. Переименованное КГБ разберётся.

(бурные продолжительные аплодисменты)

Однако свобода не породила великой литературы, а только привела к расколу... Вы, писатели, конечно, не дрова колете. Но щепки-то летят! Вот, вы любите поговорку "Написано пером, не вырубишь топором". Однако, не забывайте и другую: "Чего не вырубишь топором - вырубишь ледорубом". Как завещал товарищ Рамон Меркадер, Memento, как говорится, mori.

Успехов, товарищи!

(бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации)

- Всё так, - сказал Путтипут. - Но не хватает чего-то...

- ...эпического?! - подсказал доктор Глеббельс.

- ...патетического?! - подъелдыкнул доктор Стржемббельс.

- Велико... - кивнул Путтипут, - ...величественного!

- Вашевеличественного! - подъелдыкнул доктор Стржемббельс.

- Вадим Вадимыч, можно так: "У нас, на Дурдонисе, всё большое. Поэт на Дурдонисе - больше чем поэт"...

- А уж ца-а-арь... - подъелдыкнул доктор Стржемббельс, - так он и вовсе - БОГ!

Путтипут кивнул:

- И правда, не хватает чего-то этакого... эпопепического.

- "Сага о Путтипуте"! - предложил доктор Глеббельс.

- "Эпопея о Путтипуте"! - подъелдыкнул доктор Стржемббельс. И скреативил: - "Оле Лукое планетарного масштаба"!